Родишь мне сына - стр. 19
И я кусала губы до крови — пыталась делать все, чтоб не кричать. Чтобы это прошло быстро и как можно легче. Без лишней борьбы и неизбежной боли.
Причем боли не столько физической, сколько душевной. Как расплата за все то, что было вызвано ошибкой Лены. Моей сестры...
Но в последний момент меня спасло чудо.
— Какого? — отвлекся Марат и смотрел куда-то на диван. Или на дверь. Не знаю, куда именно, но точно не на меня. И это было странно. — Что еще за хрень?
Он хотел это отбросить и заняться сексом — грубо взять меня как шлюху. Как продажную шваль на панели. Но... телефон. Он звонил и звонил. Опять и опять, не выключаясь. Это давило, мешало. Марат не мог отвлечься от гудков. Он то и дело чертыхался, не желая отпускать мои ладони.
— Блядь... — бросил он напоследок и подобрал телефон. Он был в его халате. Грозно вибрировал, словно по вопросу жизни и смерти. — Алло.
Я медленно сползала по стене. Размазывала слезы по щекам и понимала, что отсрочка — это лучшее, что ждало впереди. Он не отступит и станет злее. В следующий раз прелюдий не будет, это точно.
— Привет, Стрелок, — звучало из динамика. Немного сиплый, низкий голос незнакомца. — Приезжай. Есть дело.
— Прямо сейчас?
— Прямо сейчас, — повторил звонящий.
— Шварц, ты при своем уме? Три ночи...
— Ну и что? К тебе заказ.
— Да мне пох на твой заказ — я тут занят, вообще-то. По самый не балуйся... Давай уже утром.
— Нет, — отрезал тот сухо. — Приезжай сейчас. Дело только для тебя. Я жду.
— Ну так дай мне хоть час, я быстро...
— Ты забыл про долг, Марат? Ты мой должник.
Последовала пауза. Я надеялась, что это будет мой спасательный жилет. И я не утону в пучине домогательств этой сволочи. Хотя бы немного — еще денек. Всего лишь день отсрочки.
— Ладно... — выдохнул тот, кто еще минуту назад хотел порвать меня на части. — Окей, буду через полчаса. Не кипишуй.
4. 4
Марат
Таких, как я, называют аудиторами.
Я тот, кто решает проблемы. Разгребаю завалы для тех, кто хорошо за это платит. Сделки, компроматы, политика и крупный бизнес — я на этом собаку съел. Практически буквально.
Дорого платят, но и работа не сахар. Всегда в напряжении, на стреме. Готов к труду и обороне. Впрочем, обычно это одно и то же. Род Стрельбицких — знатная династия царских времен. Ее сыновья не расстаются с пистолетом. Оттуда и фамилия.
Стрельбицкие.
Мой дед воевал всю свою жизнь. И его дед — тоже. Дед моего прадеда... Мой отец прошел весь Афган и хотел меня видеть достойным продолжением себя. Он повторял мне, что я должен быть сильным. Должен быть смелым. Должен быть готовым пожертвовать главным ради достижения цели. Вот только я не думал, что самым дорогим в моей жизни станет не собственно жизнь, а женщина.