Родиния. Тайны бытия - стр. 57
Мальчик сидел за столом, рисуя.
– Дядя Андрей, – услышал Ковалев. – Не бойся лечь в гроб. Надо умереть, чтобы родиться!
Ковалева передернуло от неожиданности. Внутри него все похолодело.
– Что ты сказал? – переспросил Ковалев.
Мальчик обернулся к нему и покачал головой.
– Я не говорил.
– Но я слышал!
– Это были не слова…
– То есть… – Ковалев запнулся. – Хочешь сказать, это были мысли? Но почему ты подумал об этом? – в этот миг его даже не удивило то, что он услышал чьи-то мысли. Мальчик пожал плечами: «Не знаю».
– А что все-таки ты рисуешь? Теперь я могу взглянуть? – спросил Ковалев, приближаясь. Ваня кивнул.
Андрей подошел к столу и, взглянув на рисунок, невольно вздрогнул. Он увидел продолговатый ящик, в котором лежала полуобнаженная женщина. Ее широко раскрытые глаза и заплетенные в косу волосы заставили его вспомнить ту, которая ныне жила в другой стране под чужим именем…
Наш герой ненадолго потерял ощущение пространства и времени. Из этого состояния его вывел голос Веры.
– Андрей, я тебе постелила в гостиной. Доброй ночи!
– Доброй ночи, – отозвался Ковалев, взглянув на Ваню, который лежал в своей постели, отвернувшись к стене. Потом он прошел в гостиную и лег на диван, но еще долго не мог заснуть. Образ лежащей в гробу женщины мерещился ему. Наконец, сон все-таки одолел его…
На другой день Андрей Ковалев уехал назад в Москву. Поезд уносил его на запад. Стучали колеса вагонов, а перед мысленным взором мужчины стояло бледное заплаканное личико ребенка. Сцена прощания. Когда, собрав вещи, он уже был в дверях, вдруг мальчик, подбежав, бросился к нему на шею и, обливаясь слезами, тихо прошептал ему на ухо:
– Счастливого пути!
Пройдет несколько лет, и этого необычного мальчика не станет, – его заберет болезнь; убитая горем мать будет некоторое время оплакивать своего сына, а потом уедет за границу, где найдет свое мимолетное счастье…
В понедельник Ковалев вышел на работу, хотя и сделал это, скорей, по привычке. Он уже принял решение и ожидал, что с минуты на минуту в эту стеклянную дверь с жалюзи зайдет тот, кто изменит всю его жизнь.
Вот, дверь, наконец, открылась, но вместо того, кого он ждал, в нее вошел очередной клиент. Теперь этот человек присел на диван и что-то говорил, излагая обстоятельства дела, с которым пришел, но Ковалев не слушал его, мыслями находясь на подводной станции с гуманоидом по имени Макс.
– Вы не слышали ни одного моего слова! Черт знает что такое! – возмущенно проговорил клиент, на прощанье громко хлопнув дверью. Проводив его глазами, Ковалев поднялся из-за стола, и некоторое время ходил по своему кабинету взад-вперед. Потом он вдруг вспомнил об отце и решил, что должен с ним проститься. И тогда, спустившись на нулевой этаж, он сел в свой автомобиль и выехал с парковки…