РодиНАрод. Книга о любви - стр. 28
Петр Олегович умилился. Ведь когда-то, не так давно, и сам шестерил у зажравшихся банкиров. И во фрунт вытягивался перед ними, и в глаза преданно заглядывал. «Эх, бедолага, – подумал он жалостливо. – Не повезло тебе в жизни. Унижаешься за копейки. Ну, ничего, сейчас мы здесь шоу устроим. Отомстим за все ненавистным эксплуататорам-кровососам. Не переживай». Он ласково посмотрел на безопасника и участливо спросил:
– В каком полку служили?
– «Детский мир» на Лубянке. Полковник в отставке.
– Что же ты, коллега, своих не узнаешь?
– Виноват, товарищ э-э… – Полковник замялся и вопросительно глянул на собеседника. – Товарищ э-э… генерал?
Петр Олегович благосклонно кивнул, пускай будет генерал.
– Виноват, товарищ генерал, промашка вышла. Готов понести заслуженное наказание!
– Чего ты заладил, наказание, наказание. Садись, давай лучше кофейку попьем, боевых товарищей вспомним, садись.
Полковник присел на краешек стула, и они постепенно разговорились. И общих знакомых нашли, и похохатывать стали. И вообще понравились друг другу. Петру Олеговичу приятно было встретить неудачливого коллегу из корпорации и вот так запросто с ним посидеть. Никаких чинов, просто одному повезло больше, другому меньше. Все бывает в жизни. Главное, людьми оставаться. Помнить о боевом нерушимом братстве рыцарей плаща и кинжала. Только в самой глубине сознания у обоих мигала противным красным светом бегущая строка: «Чушь! Чушь! Чушь это все полная! Нет никакого боевого братства, а есть волчара опытный и сильный, урвавший от жизни солидный кусок, а есть послабее, и кусочек у него в хиленьких клыках поменьше. И завидует один другому и боится. Но скрывает тщательно зависть и страх, а другой делает вид, что не замечает ничего. Потому что приятно, приятно, черт возьми, людьми себя чувствовать, а не волками. Пожить хоть несколько минут в благородной черно-белой графике, навеянной легендарным сериалом о Штирлице. Очеловечить, подогреть немного свою и собеседника волчью жизнь». На пике взаимной теплоты и расположения полковник осторожно спросил:
– А может, уберете свою машину от шлагбаума? Сотрудники выехать не могут, и у инкассаторов проблемы.
– А может, не уберу?
– А может, и не уберете, – философски согласился полковник. Понял, что лишку хватил.
На этих словах в переговорную ворвался красный и потный банкир Андрюша:
– Петр Олегович, извините меня, пожалуйста, – выпалил он, задыхаясь. – Я почти взлетел, за мной три машины гаишных гнались. Переехал все сплошные по пути, чуть в аварию не попал. Но пробки. Водитель до сих пор с ментами разбирается. На метро добирался, представляете? Машину бросил. Простите, но вы так неожиданно. В метро связь плохая, я не предупредил сотрудников, не получилось дозвониться. Простите. А ты что же, Стасик, – обратился он к безопаснику, – такого человека на стоянку не пустил. Совсем нюх потерял? Оштрафую, уволю на хрен. Петр Олегович, он хоть прощения у вас попросил, дуболом старый?