Родина чувств - стр. 8
– Папа, а почему ты мне не поймал рыбку?!
– Ты так и не понял?
– Нет…
– Сынок, убивать живое просто так, из интереса, подло. Представь, что дельфин подплыл бы ко мне и потащил бы в открытое море. Ты бы у него спросил: «Куда и зачем вы забираете у меня моего папу?» А дельфин бы ответил тебе: «В море! Просто так, пусть мои дети поиграют с ним!»
– Нет, я не хочу, чтобы тебя забрал дельфин!
– Ну, так и рыбки хотят расти рядом с мамой и папой, в море, там, где родились.
– А крабы?
– Что крабы?
– Они тоже хотят жить там, где родились?
– Все этого хотят, сынок…
Мальчишка, который уже некоторое время наблюдал за тем, как краб пытается достучаться до людей, что уносят его от моря всё дальше и дальше, обогнал их и попросил:
– Отдайте его мне!
– Вот ещё, – возразил верзила, прижимавший банку с крабом к животу, – он мне самому нужен, я из него чучело сделаю!
– Тогда, быть может, вы продадите мне его? Глядите, в сувенирной лавке продают таких же, их уже не спасти, а этот ещё живой! – и, обращаясь к отцу, мальчишка попросил жалобно, – Папочка, давай купим у него краба! А я обещаю, что до конца жизни не попрошу у тебя денег на мороженое.
Краб элегантно спланировал на морское дно. Отдышавшись, поправил манишку, встряхнул сюртук панциря и направился к дому, в расщелину скалы, туда, где медведь горы полоскал свою шубу в отливе. На полпути к дому краб услыхал, как отец подозвал сынишку и сказал ему:
– Вот, сходи, купи себе мороженого.
– Но я же обещал…– возмущённо и решительно ответил мальчик.
– То, что ты сделал, стоит тысячи порций! – с гордостью в голосе ответил ему отец и улыбнулся.
Краб шёл по дну моря. Он тоже улыбался. Небольшая муть, песчаная пудра за его спиной, проворно оседала на свои места. Ей совершенно не было никакого дела до других. Как часто нет дела до чужих несчастий и нам…
Семь чудес света
– Скажи мне,
сколько чудес света ты можешь перечислить?
– Это что считать чудом…
Гусеница. Зелёная и сочная, как трубочка молодого лука, таилась в бутоне сосны. Пина>9 держала этот бутон в самом центре ладони. И шероховатое шевеление гусели>10 заставляло её морщить такой же зелёный волосатый нос. Этот нос был причиной над нею насмешек со стороны воробьёв, чья бездонная серость>11 проступала пятнами на груди, как раз напротив сердца.
– Волосатый нос! Волосатый нос! – так птицы дразнили дерево, в котором деревянным было одно только звание. Стать и рассудительность, снисхождение к недостаткам прочих и строгость к себе, – ну, как такому считаться деревянным>12?!
– Меня зовут Пиной,– шептала сосна и капельки слёз на её пушистых щеках сияли, словно бриллиантовые крошки на зелёном бархате.