Роден - стр. 26
- Даааа, очень красиво, ты действительно настоящий мастер, - со стоном произносит она, откидывая голову на кушетку, вновь прикрывая глаза. – Но ты ненормальный. Как ты все это вытерпел?
- Кожа имеет память, и после, наверное, десятого сеанса, боль притупляется, а потом мне нравится боль. В таком состоянии все чувства обостряются, и ты самый настоящий, – произношу я, а Марго удивленно приподнимает брови.
- Я же говорю сумасшедший, - усмехается она. – И, похоже, я тоже сошла с ума.
- И заметь, очень хорошо себя чувствуешь в этом состоянии, - говорю я, беру новую салфетки для крови, и вновь сосредотачиваюсь на рисунке. Я дал Маргарите передышку и четвертую букву она стойко вытерпела, сжимая кушетку, но потом все равно не выдержала.
- Твою же мать! – вскрикивает на выдохе, и стонет, хныча, как маленькая девочка. Наклоняюсь, спускаю ее трусики еще ниже и вожу губами по бедру вокруг рисунка, покрывая красную немного воспаленную кожу поцелуями. Маргарита замирает, начиная глубоко дышать, и у меня получается наколоть пятую букву.
Повторяю нежные невесомые поцелуи перед последней буквой. Я так близко к точке ее удовольствия. Маргарита стонет от боли и одновременно сжимает ножки от моих поцелуев. А я уже рисую у себя в голове самые развратные действия в этом кабинете, на вот этой кушетке. Я могу силой раздвинуть эти шикарные ноги, сорвать с нее трусики. И пройтись языком сначала по внутренней стороне бедра, медленно подбираясь к ее лону. Сам не замечаю, как всасываю кожу на бедре и Марго цепляется за мои волосы.
- Роден! - немного вскрывает она, когда мои пальцы прикасаются к перешейку трусиков, лаская горячую плоть через ткань. Тело простреливает от желания, температура в кабинете накаляется и в воздухе начинает потрескивать от нашего обоюдного возбуждения. Да, боль может разжигать дикое желание и похоть. С силой заставляю себя оторваться от нее и закончить последние букву, сажая свои желания на цепь.
Наношу последние штрихи, любуюсь красивым немного припухлым рисунком, не забывая потрогать взглядом все ее тело. Аккуратно наношу мазь и закрываю надпись специальной пленкой. Все готово. Беру со стола памятку по уходу за татуировкой, мазь и оставляю все на кушетке.
- Вот и все, можешь посмотреть, - теперь можно пустить в ход все свои фантазии, и взять ее такую растрепанную, немного покрасневшую с маленькими слезинками, еще подрагивающую от боли, но мой телефон взрывается громким звонком. Я бы, конечно, проигнорировал звонящих, посылая всех к чертовой матери, если бы краем глаза не заметил на дисплее фото Светика.