Робкий босс - стр. 28
– У вас есть родинки? – вырвалось вдруг, прежде чем она смогла подумать.
– Родинки? – удивлённо переспросил Дима.
– Ну, – Наташа смутилась, – родинки, кажется, есть у всех. У меня, например, есть. А у вас? – Она внимательно осмотрела спину и с сожалением отступила на шаг.
– Одевайтесь, – вздохнула, не ожидая, что он ответит.
Дима сел, взял водолазку, но не спешил её надеть. Смотрел задумчиво, держа в руках, потом вскинул глаза и прищурился.
– Есть, – сказал неожиданно. Лучики-морщинки стали глубже, глаза зажглись лукавым огоньком. – Две.
– Правда? – как можно более равнодушно произнесла Наташа. – Покажите?
Он раздумывал примерно десять секунд, испытывая терпение на прочность. И когда Наташа готова была бросить: забудьте, вдруг отложил водолазку и потянулся к шее. Медленно, едва касаясь кончиками пальцев, он поднимался к мочке уха. Наташа затаила дыхание. Дима повернул голову, и в палате стало оглушительно тихо. Небольшая аккуратная родинка прямо за ухом – Наташа едва не застонала от разочарования, когда его пальцы прекратили движение. Сердце грохотало в горле, когда она подошла ближе, потянулась, замерла, почти коснувшись кончиками пальцев. Подняла на него глаза, и в желудке резко образовалась пустота. Он смотрел серьёзно, слишком серьёзно для лёгкого, небрежного разговора. Наташа сглотнула, протолкнула колючий комок по горлу и тихо спросила:
– А вторая?
– Вторая? – Дима хмыкнул, натянул водолазку и подхватил халат. Поднялся – Наташа не успела отступить, пришлось задрать голову, чтобы по-прежнему смотреть прямо в глаза. – Вторая, – прошептал, склоняясь к её уху, – находится в месте, которое неприлично показывать на медицинском осмотре.
Удар сердца. Ещё удар, и Наташа возмущённо ткнула его в грудь, полыхнув пунцовым. Дима послушно отступил, тихо посмеиваясь.
– Извращенец, – проворчала она, окончательно смутившись.
– Не думаю, что ты в полной мере осознаёшь, что означает это слово, – задумчиво протянул Дима. Привычно улыбнулся, склонив голову набок: – На этом приём можно считать оконченным?
– Ой, да идите уже! – махнула рукой Наташа, испытывая настоятельную потребность спрятать лицо в ладонях. А лучше – спрятаться самой, забиться в тёмный угол и там смаковать каждую деталь последнего часа.
Глава десятая
Небо, бесконечно синее, свободное от летнего жара, не успевшее принять в себя зимний холод, раскинулось над кладбищем. Ровные ряды могил, запах увядающих цветов и шелест ветра, словно шепот ушедших за черту – здесь всегда было привычно. Всегда проще думалось, когда удавалось загнать чувство вины на знакомую глубину. Дима стоял, ссутулившись, смотрел на памятник, но не мог найти ни привычных слов, ни знакомой тоски. Вместо неё душу сжигала тоска иная – новое, сосущее чувство, тянущий внутренности крюк. И вместе с тем именно благодаря ей он сейчас чувствовал себя живым. Почти настоящим. Эмоции, волнующие, тревожащие, вспарывали стальной панцирь, которым он отгородился от окружающего мира. Каждый взгляд, каждый вздох, каждое слово резали его броню, из появляющихся щелей в душу просачивался свет. Она делилась им неосознанно, но кто он такой, чтобы добровольно отказываться от возможности побыть нормальным? Обычным человеком, чьё сердце банально сбивается с ритма, стоит её увидеть. В чьих мыслях сотни диалогов, оттенков, полутонов. Хотелось залезть ей в голову. Узнать, что думает. Понять – в очередной раз показалось, или есть надежда?..