Робкий ангел возмездия - стр. 17
– Ну, давайте не будем нервировать тетю и ничего ей не расскажем, я, например, могила, – пообещал сосед.
– Со мной сложнее, – призналась Маня, – я трусиха, и стоит на меня грозно посмотреть – и я сдамся и сдам всех, даже тех, кого не знаю.
– Я бы с вами в разведку не пошел, – покачал разочарованно головой бородач.
– Я с вами солидарна, я бы со мной и сама бы не пошла, я еще и нытик, чуть что, сразу впадаю в истерику. Хотя я бы и с вами не пошла, – вздохнула Маня, и было непонятно, шутит она или всерьез.
– Давайте знакомиться, а то вы даже не знаете, от чего отказываетесь, потом, возможно, жалеть будете, – обиженно сказал сосед. – Меня зовут Фома, – сказав это, он сразу поморщился, будто ожидая едких комментариев.
– Да вы что? – удивилась Маня. – И кто вас так? – язык у нее уже немного заплетался.
– Родители, – на полном серьезе ответил Фома.
– А за что? – уточнила Манюня, подперев голову кулаком.
– Думаю, за дело, – философски ответил сосед и тяжело вздохнул.
– А фамилия ваша?
– Ну что мы все обо мне и обо мне? – начал юлить сосед.
– Этикет, – жестко сказала Марья. – Фамилия?
– Навозов, – сдержанно ответил Фома и с вызовом уставился на Маню.
– Ну вот зачем ваши родители так? – всплеснула она руками. – Они что, не понимали, что вам и фамилии достаточно? – еле сдерживая смех, продолжала издеваться Маня.
– А вот это вы зря, фамилия моя знатная, благородная, между прочим, Василий Иванович Навозов – художник и иллюстратор книг, мой предок, – тихо добавил: – Неподтвержденная, правда, информация, – и, решив сменить тему, спросил: – А вы как зоветесь?
– Ну, это зависит от того, какие у нас с вами будут отношения, – мечтательно ответила Маня, которая сегодня ломала все свои стереотипы, накопленные за сорок лет.
– Да вы фантазерка, даже не мечтайте, вы слишком стары для меня, вам сколько, сорок пять?
– Хам, мне сорок, а вот вам наверняка пятьдесят. Это вы для меня слишком стары.
– Ну и ладно, – обиделся Фома. – Вообще-то мне тоже сорок, ну, почти, сорок два.
– Да вы что? – поразилась Маня, глаза ее стали медленно закрываться. – А по вам так сразу и не скажешь.
– Ну, знаете, – обиделся Фома, – вы тоже не Мэрилин Монро, все же как вас зовут? Давайте будем соблюдать этикет до конца.
– На работе меня звали Марья Ивановна Денисова, знакомые зовут Маня, а близкие – Манюня, так что вы не правы, я почти Мэрилин.
– А давайте я блесну оригинальностью и буду звать вас Мэрилин.
Они сидели, хохотали и не заметили, как на улице кто-то стоит и с ненавистью пристально смотрит в окно.
Маня проснулась в кресле, укутанная пледом, торшер горел в углу, несмотря на то что солнце уже вовсю светило. Вьюга, метавшаяся всю ночь, успокоилась, снег прекратился, заметя дорожки и насыпав огромные сугробы. На часах был полдень, вчера с соседом они засиделись, он, к Маниному удивлению, оказался неплохим собеседником. Когда-то Фома Фомич был военным врачом, но судьба распорядилась так, что он начал писать художественные исторические романы. К его огромному удивлению, они понравились людям, работа над книгами стала занимать все время, и со службы пришлось уйти. Этот дом он купил всего месяц назад для того, чтоб уединиться на природе и творить.