Робинзоны космоса - стр. 118

То была самая странная война, какую только можно себе представить! В центре ехали на грузовиках мы и американцы, над нами кружили четыре или пять самолетов, впереди летел геликоптер-разведчик, а вокруг гарцевали существа иного мира, вооруженные луками и стрелами! Кампания была трудной, не обошлось без потерь. Быстро поняв, что в очередном бою они сразу же будут разбиты, сслвипы начали опустошать приграничные районы, отравлять источники и колодцы, совершать налеты на Новую Америку, на территорию ссви и даже на Новую Францию, пробираясь к нам через горы.

Эсминцы обнаружили на побережье и обстреляли две деревни сслвипов, самолеты разбомбили еще несколько селений, однако все это ничего не дало. Но когда мы углубились во вражескую территорию, перейдя даже будущую границу Новой Америки, сслвипы решили, что настал час решающей битвы. На рассвете к нашему лагерю, сразу со всех сторон, галопом устремилось более пятидесяти тысяч воинов. Джинс, командовавший экспедицией, немедленно вызвал авиацию, и с аэродромов Нью-Вашингтона и Кобальт-Сити тотчас же взлетели самолеты. При скорости в тысячу километров в час они должны были долететь достаточно быстро, но долго ли мы смогли бы продержаться? Ситуация выглядела критической: пятьсот американцев и триста французов, пусть даже хорошо вооруженных, и пять тысяч ссви против пятидесяти тысяч свирепых врагов, вооруженных луками, легко посылающими стрелы на четыреста метров! И главное – невозможно было воспользоваться маневренностью грузовиков: неприятель окружал нас кольцом глубиной в тридцать рядов. Мы поставили все пятьдесят машин, кроме нашего старого бронированного грузовика, в круг, легли за пулеметы и принялись ждать.

Когда сслвипы оказались метрах в шестистах от нас, мы открыли огонь. Не следовало выжидать так долго – нас едва не поглотило этой черной волной. Тщетно автоматы и пулеметы косили врагов, как спелую пшеницу, тщетно ссви посылали в них стрелу за стрелой! Через минуту-другую у нас было уже десять человек убитых и более восьмидесяти раненых, у ссви – сто убитых и вдвое больше раненых. Отчаянная отвага сслвипов наводила ужас, их живучесть казалась просто невероятной. Я лично видел, как один из них продолжал мчаться даже после того, как очередью, выпущенной из двадцатимиллиметрового пулемета, ему оторвало всю руку целиком, и свалился замертво лишь в паре шагов от какого-то американца. Лишь когда сслвипы пошли на приступ в третий раз, наконец подоспели самолеты, но вступить в бой уже не могли: все смешалось в невообразимой свалке. В этой фазе сражения Мишель получил стрелу в правую руку, а я сам – в левую ногу, чуть ниже колена; впрочем, оба ранения оказались легкими. Как только враг был отброшен, самолеты принялись поливать его пулеметным огнем и забрасывать ракетами и бомбами, обращая в беспорядочное бегство. На открытой равнине ряды сслвипов расстроились, и мы преследовали их на грузовиках, расстреливая в упор, в то время как Взлик, во главе своих ссви, настигал и истреблял одиночек. Кое-где враг еще пытался переходить в контратаки, и вечером мы нашли один из наших грузовиков, в котором были только трупы, сплошь утыканные стрелами.