Робин Гуд - стр. 12
Почти ничто в ее облике не напоминало о печальном конце, разве что бледность губ, чуть искривленных от боли. Ее красота завораживала, и казалось: достаточно было громко окликнуть, чтобы спящая пробудилась.
Джудит нагрела еще пару горшков воды, принесла несколько чистых кусков холста и старательно разложила их на лавке. Вскоре из соседней комнаты появилась кормилица и подошла к покойнице. Слезы, уже раньше выдавшие Флориану Тайлер, теперь ручьями потекли по ее щекам. Она ничего не могла поделать с ними, но при этом ловко и справно раздела и обмыла умершую, надела на нее чистое светлое платье, расчесала и заплела в косы ее длинные белокурые волосы.
Мужчины при этом отвернулись и отошли в другой конец комнаты, зато ребятишки, все пятеро, один за другим высовывались из-под стола, шептались и с любопытством глазели на происходящее, пока отец вновь не прикрикнул на них, сделав свой голос таким грозным, что разноцветные головенки, от совсем темной до почти белокурой, исчезли надолго.
Когда женщины завершили свое печальное занятие, Саймон Локсли знаком велел Карлу и Тимоти унести тело, а мельничиха позвала детей покинуть их убежище:
– Эй, сорванцы? Не голодные? Нет? Тогда ступайте спать, и чтоб мы вас не видели и не слышали, а если разбудите малышню и я услышу рев, каждого отстегаю хворостиной, не разбирая, кто больше виноват. Поняли? Марш!
После этого взрослые наконец сели за стол, сохраняя молчание, потому что говорить теперь никому ни о чем не хотелось. У Флорианы да и у ее сына глаза были красные, а рыцарь сделался таким суровым и печальным, что, и пожелай кто к нему обратиться, едва ли решился бы на это.
Джудит расставила глиняные миски и чашки и водрузила посреди стола горшок с тушеными овощами, а также плетенку, в которую сложила все, что осталось от вчерашнего хлеба, – испечь новый она так и не успела. Еще мельничиха принесла кувшин нацеженного в погребе вина, от которого никто не отказался: путники устали и продрогли в дороге, а самим хозяевам вино требовалось для укрепления духа: их мельница всякое повидала, но новорожденных младенцев и умерших в дороге красавиц к ним привозили не каждый день…
– Что ж теперь будет с ребенком? – решился нарушить молчание Кристиан.
– С ребенком? – словно не поняв вопроса, растерянно откликнулась Флориана. – Ах, ну да… С собой заберу. Мы небогаты, но как-нибудь, с Божьей помощью, вырастим.
– Да я к тому… – мельник перекинулся взглядами с женой. – Мы с Джуди, может, взяли бы к себе малыша. У нас парней уже пятеро, шестая дочка, а где шестеро, там и седьмой может поместиться.