Ритуалист. Том 1 - стр. 43
Но я не заплутал и вышел к людям, а там, наплевав на усталость, первым делом заявился к оружейнику. К моей несказанной радости, почтенный сеньор оставленных на чистку пистолей за это время никому не сбыл и выдал оружие по первому требованию.
– Есть неписаное правило, – усмехнулся в бороду мастер Дабинкерт, оценив мою радость, – пока не сойдет снег, людей умершими не полагать. В лесах всякое случается, да и горы близко.
– Замечательное правило, – улыбнулся я, убирая футляр с пистолями в подсумок. – Мое почтение, сеньор! Приятно было иметь с вами дело!
Раскланявшись с оружейником, я поспешил в корчму, и вот там меня поджидал сюрприз не из приятных. Рыться в пожитках колдуна хозяин побоялся, зато седло и упряжь продал без зазрения совести.
– Ваша милость! – вскричал он, заламывая руки. – Ну посудите сами – вы пропали, а вещи место занимают! Не хранить же теперь их десять лет! У меня не склад здесь!
– То есть пока снег сойдет, решил не ждать? – хмуро глянул я в ответ, стянул перчатку, сжал и разжал кулак.
Пройдоха шумно сглотнул и проблеял:
– Войдите в положение…
Я был голоден, замерз и устал, а злостью так и вовсе мог посоперничать с князем запределья не из последних и потому с ходу отмел все увещевания, велев рассчитаться за седло звонкой монетой. Хозяин таким требованием оскорбился до глубины души, и в итоге мы сторговались на половине реальной стоимости сбытого имущества да еще на бесплатной ночевке и харчах. А уже утром меня должны были отвезти на санях в Рауфмельхайтен – пограничный городок у ближайшего к нам перевала через Тарские горы.
Наевшись до отвала, я перетряхнул саквояж и дорожный мешок, но из вещей и в самом деле ничего не пропало; в этом отношении хозяин не обманул. В своей единственной потере виноват был я сам: убегая из дома ведьмы, забыл прихватить сочинение о ментальном доминировании.
Впрочем, невелика потеря! Везти запретный труд через границу было в любом случае неосмотрительно. Авторитет Вселенской комиссии по этике за пределами империи не слишком велик и не убережет от досмотра личных вещей самодуром-таможенником. А мало ли в каких черных списках фигурирует сей злокозненный труд?
В путь на следующий день выдвинулись на рассвете, а ближе к полудню впереди замаячили пологие отроги Тарских гор. Дорога там петляла из стороны в сторону, огибала скальные выступы, взбиралась на крутые холмы и ныряла в распадки. Иногда сани ехали по перекинутым через провалы мостам, иногда ползли по серпантину и жались к отвесным стенам, стоило только прозвучать рожку встречного экипажа.