Ритмы улиц - стр. 77

Пусть стены дрожат и трещат по швам.
Это back in the days, где тебе в самый раз.
Нас ненавидят копы.
Значит - мы наваливаем бас»**

Я уже говорил, что эту музыку нам предложил Демид? А что это – одна из его любимых групп? Тоже говорил? Класс. Тогда теперь вы знаете, какой он неприятный человек. Но нет, вы не думайте – Кот у нас не наркоман, он даже не курит. Просто музыка ему нравится странная.

Но, как я уже говорил – она зашла. И была именно тем сгустком легкости и позитива, который был необходим всем в этот день. Как это всегда бывало во время важных выступлений или конкурсов, мой разум отключался от происходящего и я полностью погружался в танец. Но даже это не могло помешать мне услышать короткие смешки, которые издавали наши зрители и – кажется – судьи. Отлично, значит, нас хотя бы заметили.

«Наш shit, в ушах у копов трещит.
Это вкусно, как для укропа борщи.
Это быстро как для блогера 3g.
Это слишком высоко, как для гнома джип.
Держи.
Не кидай нас на этажи.
Мы спасение для лузера, как будто бы джин
Это grebz? Это grebz? Мы растем.
У нас тут снова дожди»
 

С технической точки зрения всё казалось простым – никаких сальто в воздухе, стойки на голове и прочего. Но только профессионал мог оценить, насколько простой и одновременно сложной была исполненная нами хоряга. Один «стульчик» чего только стоил. Попробуйте хотя бы пару секунд «посидеть» на воображаемом стуле, при этом танцуя. Сложно? То-то же.

«Под ногами ломаем паркет.
Пока к нам копы ломятся в дверь.
Здесь самый-самый темный свет фонарей.
Здесь самый-самый громкий звук для людей.
Для людей.
Мало места, мне нужен воздух и бас.
Чтобы подорвать все, как в последний раз.
Здесь не видно глаз, здесь не видно глаз.
Нас ненавидят копы значит...
Мы наваливаем бас»

*****

Под конец шестеро парней всё же дали себе немного воли и каждый исполнил короткое соло именно своей любимой хореографии. И всё это настолько удачно вплелось в атмосферу и в музыку, что, кажется, никто и не заподозрил, что это была чистой воды импровизация.
 

Но об этом знала Мари, которая наблюдала за ними с легкой улыбкой. Ею вдруг завладело чувство гордости. Ведь именно эта шестерка была связана с ней. Они были её друзьями, может быть, даже семьей. И это было странным, ведь Золотцева привыкла, что её семья состоит всего из двух человек. И даже ребята из Ярославля – а до отъезда Маша была весьма общительной девушкой – так и не смогли стать ей кем-то близким, и хотя бы чуть-чуть приблизиться к планке, которую занимали мама и Павлик.

А эти парни смогли. И глядя сейчас на них, когда уже стихла музыка и ведущий, используя весьма лестные эпитеты, отзывался и о музыке, и о танце, да и о самом подходе к конкурсу, который показался ему весьма оригинальным, Мари поняла, что попала. Потому что работа, которая изначально нужна была ей лишь для материалов к диплому и в качестве практики, стала для неё чем-то большим. И если буквально два месяца назад она считала дни, в надежде, что скоро весь этот ужас закончится, то теперь ей хотелось, чтобы он длился вечно.