Ринг за колючей проволокой - стр. 40
Котов достал из внутреннего кармана бумажный кулек и положил в карман полосатой куртки профессора.
– Молодой человек, вы меня обижаете. Ни, ни, ни! Я не хочу подачек. Да-с. Я как все!
Котов, пожимая руки профессору, сказал ему властно и ласково:
– Чудак вы, Петр Евграфович. Французы просили передать. Они любят вас. Ну, что плохого, если хорошие друзья поделились посылкой! Им ведь присылают из дома.
Андрей подошел к Пархоменко и спросил, кивая в сторону Котова:
– Кто это?
Пархоменко с минуту помолчал, поглядел испытующе на новичка и ответил, добродушно усмехнувшись:
– Всему свое время. Много будешь знать, хлопец, состаришься. Идем-ка лучше спать.
Глава восьмая
Алексей Лысенко поднес табуретку к нарам. Встав на нее, он хотел подняться на свое место. Но едва поднял ногу, как гримаса боли исказила лицо. Черт побери, раны еще не совсем затянулись.
Алексей, забравшись на нары, лег животом вниз. Беззвучно выругался. Уже скоро две недели, как он спит только так. Ни на бок, ни на спину лечь нельзя…
Он побывал на «козле». «Козлом» узники назвали станок для порки. Попал на него случайно. По ошибке.
Это произошло после вечерней проверки. Дежурный эсэсовский офицер стал по бумажке называть номера узников, подлежащих наказанию. Вдруг Алексей услышал свой номер. От неожиданности он на мгновение растерялся. Неужели его? Алексей почувствовал на своем плече руку Драпкина. Тот стоял рядом.
– Держись, Леша.
Алексей нагнул голову. За что? Ни сегодня, ни вчера и вообще в последнее время он не привлекал внимания фашистов. Работал как все. Надсмотрщик ни разу на него не крикнул. И вдруг порка… Неужели его предали?
Лысенко молча шагнул вперед и под сочувственными взглядами товарищей направился к центру площади. Туда сходились и остальные. Вид у них был довольно жалкий. Люди шли, как на казнь.
– Быстрее, свиньи! – прокричал лагерфюрер Густ.
Узники, стуча деревянными подошвами, поспешно выстроились.
Дежурный офицер, называя номера узников, монотонным голосом сообщал им причины наказания. У Алексея чуть не вырвался вздох облегчения. Произошла ошибка! Его наказывают двадцатью пятью ударами за то, что он сломал сверло в каком-то сложном станке оптической мастерской. Он спасен! Нужно только объяснить, спокойно и убедительно. Алексей поискал глазами командофюрера котельной. Тот стоял в группе эсэсовцев. Он обязательно подтвердит слова Алексея.
Лысенко поднял руку.
– Разрешите обратиться, герр комендант.
– Ну что тебе, каналья, – лагерфюрер повернулся к нему.
– Тут произошло недоразумение, герр комендант… Я работаю в котельной… Командофюрер котельной может это подтвердить.