Римский орел - стр. 3
Заботившийся о Черепанове шаман куда-то сгинул. Зато появился кузнец и приклепал к ноге Геннадия браслет из толстого железа, соединенный цепью с еще более толстым обручем, обвившим сосновый ствол.
И началась у подполковника омерзительная жизнь цепного волка. Для утоления жажды – озерная водичка, для утоления голода – однообразная болтушка из репы и плохо протертого зерна. Хорошо хоть лето, тепло.
Развлечений никаких, поговорить не с кем, поскольку караульщикам беседовать с пленником было либо запрещено, либо боязно.
Время от времени с холма, из-за частокола, доносились какие-то вопли и завывания. По ночам, разумеется, а как же иначе?
Остров был довольно крупный: километра полтора в поперечнике, как прикидывал Черепанов. Постоянного поселения не наблюдалось, хотя оно могло быть по ту сторону холма или наверху, за частоколом. Охранники Геннадия обитали в нескольких шалашах неподалеку. Жили на подножном корму, и куда сытнее, чем пленник: дичь, рыба, грибы-ягоды. Ароматы из их «кухни» постоянно дразнили аппетит Черепанова. Но подполковник хотя и любил вкусно покушать, в рабстве у желудка не состоял. И на караульщиков не обижался. Скорее всего, им приказали держать пленника на «облегченной» диете.
Черепанов вообще все эмоции отложил до поры до времени. Исходя из ситуации, он поставил себе предельно простую задачу: не опускаться и поддерживать форму. Исходя из возможностей: тщательно пережевывать все, что давали; мыться под дождиком; не менее десяти часов в сутки заниматься физическими упражнениями, но при этом не перегружаться, иначе на такой диете можно и ноги протянуть.
Караульщики на его гимнастику старались не смотреть. Полагали, видимо, что сие есть некое опасное волхвование. Но не препятствовали. Вероятно, потому, что команды не было.
Так прошло одиннадцать дней.
На двенадцатый день на остров заявился знакомый шаман. И не один, а с коллегами.
Черепанова опять взяли на растяжки: чтоб не трепыхался. Далее состоялся шаманий консилиум, в процессе которого подполковника тыкали различными предметами из дерева, металла и кости, изучали его физическое строение и даже реакцию зрачков на свет – путем принудительного поворачивания головы к солнцу.
Подполковник терпел, понимая, что бороться бессмысленно. Все это чем-то напоминало медкомиссию в том, потерянном времени. Зато «врачи» были несравненно колоритнее. Вместо фонендоскопов – ожерелья из волчьих зубов, вместо белых халатов – живописные одеяния из кожи и меха. Вот только с гигиеной у здешних «докторов» было неважно.
Обследование закончилось, и развернулась дискуссия. Ее предметом было: следует ли предъявить пленника богам немедленно или отложить это представление до некоего большого праздника. Скудный словарный запас подполковника не позволял уяснить детали, но суть была понятна. Главным сторонником первого предложения был знакомый шаман, главным противником – мерзкого вида дедок с лысой головой и метровой бородищей, в которой вши чувствовали себя достаточно вольготно и безопасно, чтобы время от времени выбираться из «зарослей» на променад.