Римские каникулы - стр. 17
Фред Шульц вернулся в кабинет с таким беззаботным видом, что ни Рамони, ни Марианне даже в голову не пришло, как сильно он взволнован.
– Ночные феи просили передать вам, синьорина! Осторожно, осторожно, не уколитесь!
– О, какая прекрасная роза! Вы настоящий рыцарь, синьор!
– Буду очень рад. Конечно, если не возражает ваш жених.
– А может, и мы с вами отбросим церемонное «синьор» и все вместе выпьем на брудершафт? – Рамони вопросительно взглянул на своего гостя и взял бутылку.
– Тогда мне еще приятнее будет ваше и Марианнино общество!
Рамони разлил коньяк и первый поднял бокал.
– За наше знакомство, Фред!
– За будущее – ваше и Марианны!
Коньяк был не очень крепким и не лучшей марки, но девушка заметно опьянела. Она начинала говорить об одном, перескакивала на другое, бросала колкие замечания в адрес Витторио, а то вдруг некстати смеялась или чуть ли не плакала. По отдельным репликам Григорий понял, что граф не явился на свидание, выставив девушку на всеобщее осмеяние. Но по всему чувствовалось – не это главная причина ее раздражения, неуверенности, беспокойства. Она таилась глубже, подтачивала сердце и душу. Марианна напоминала тонкий, надломленный тополек, который гнется от ветра, трепеща всеми листочками.
Поймав мрачный взгляд Витторио, Григорий глазами указал на Марианну. Тот утвердительно кивнул.
– Марианна, пора ехать. Я отвезу Фреда, потом вас.
– Но я еще не осмотрела как следует ваш кабинет!
Девушка вскочила с места и стала разглядывать картины и разные безделушки на письменном столе. Вдруг она вскрикнула:
– Мой подарок! Вы его сломали!
– Завтра же отвезу ювелиру, он приделает новое лезвие, – успокаивал ее Витторио и хотел было обнять девушку за плечи. Она выскользнула, рукой отстранила Рамони и, упав головой на стол, зарыдала.
– Плохая примета… Плохая примета… Боже, какая плохая! – прорывалось сквозь слезы.
Ни Григорий, ни Витторио, ни сама Марианна не догадывались тогда, как быстро оправдаются тяжелые предчувствия девушки.
2
На сцене появляются трое
– Синьор Матини уже вернулся?
Стефания оголенной по локоть рукой вытерла пот со лба, кряхтя, разогнулась и бросила выбивалку на кучу половиков. Прежде чем ответить, она цепким взглядом окинула фигуру молодой женщины, как бы взвешивая: ответить той просто «нет» или рассказать более подробно, куда и зачем поехал доктор и как Бог вознаградил его за все лишения, вежливость и доброе сердце.
Скромный наряд и отсутствие косметики говорили в пользу незнакомки, но сухой блеск глаз, прерывистое дыхание, нетерпеливая страстность, с какой она ждала ответа, вызывали подозрение: