Римская сага. За великой стеной - стр. 5
– Я снял с твоего Чжи Чжи и его сына два кольца императора. Они очень дорогие. С голубыми камнями. Ты думаешь, что их надо подарить жене императора?
– Нет, – с трудом выдавил из себя Лаций.
– Тогда что? Голову Чжи Чжи? – разочаровано воскликнул генерал Тан.
– Нет, не голову…
– А что?
– Чжи Чжи часто говорил, что император очень любит большие картины с битвами его воинов. Очень любит.
– Картины? Ты сказал картины? – Чэнь Тан от удивления откинулся назад и замер. Потом он посмотрел на Чоу. Та была неподвижна и спокойна, как статуя. – Что ты хочешь сказать? Надо нарисовать большую картину? Нет, это слишком просто. Там не будет императора, не будет его войска.
– А если сделать много картин? Двадцать или тридцать? И соединить их вместе? Сначала – атака крепости, потом – стены, дальше – ворота в огне, а в конце… – он вздохнул, – в конце смерть Чжи Чжи и его семьи. Такая большая картина должна удивить императора. Я видел такое не раз. Но лучше показать сначала его жене. Она первая. Тогда она сможет заставить его пойти и посмотреть на них. Император не сможет отказаться.
– Откуда ты всё это знаешь? – искренне удивился Чень Тан. Он не знал, что за несколько лет Чоу Ли столько раз рассказывала Лацию об отношениях в императорском дворце, что он даже запомнил некоторые имена важных чиновников. – Ха! Тогда надо в конце поставить всех твоих воинов в нагрудниках и женских платьях, которые вы носите. Да, это удивит императора! Вы будете стоять рядом с картиной и поднимать свои щиты, как здесь! Вот это да, это может удивить императора! – какое-то время Тан молчал, что-то прикидывая в голове. Потом его лицо снова стало хмурым и он, упёршись руками в колени, спросил: – Ты хитрый, луома рен, но кто нарисует такие картины? И так быстро?
– Среди наших воинов есть несколько человек. Они смогут нарисовать их за десять дней.
– Ты покажешь мне этих людей. Пусть нарисуют мне несколько маленьких картин. Я хочу увидеть это сам!
– Конечно… Но… они все в яме. Мы не пили несколько дней. Руки связаны. Надо быстрее их развязать. Руки отойдут… и завтра они смогут рисовать.
– Хорошо. Пусть их развяжут и дадут воды!
– Благодарю тебя, генерал! – выдавил из себя Лаций, помня частые рассказы Чоу про тщеславие ханьских чиновников. Он поймал себя на мысли, что не чувствует унижения. Неужели он перестал быть римлянином, как обещала ему гадалка в Сирии? Наверное, да. Собравшись с силами, он добавил: – Генерал, ты храбрый и умный воин. Но ещё ты благородный и мудрый человек. Это большая редкость.
Ответа не последовало. Прозвучали несколько коротких приказов, его вывели на ступени, и дали чашку с горячим варевом. С трудом держа её дрожащими руками, Лаций припал губами к обжигающей жидкости. Это был мясной бульон! Когда он допил его и поднял глаза вверх, перед ним стояла Чоу Ли.