Римская сага. Возвращение в Рим - стр. 49

Повозка скрипела и, казалось, ехала на край света. Лаций терпел, сколько мог, кусая губы и толкаясь ногами в землю, перехватывая руки, упираясь в косую палку сбоку, но силы были на исходе. В тот момент, когда пальцы уже готовы были разжаться навсегда, лошади вдруг остановились и возница спустился на землю. Лаций медленно выполз из-под повозки и какое-то время сидел, облокотившись на колесо. Дорога в этом месте была мокрая, и лошадям тяжело было тащить по ней такой груз. Наверное, их хозяин пошёл посмотреть, как объехать видневшуюся вдали большую лужу. Привстав, Лаций опёрся сзади на край повозки, и в это время послышались шаги возвращавшегося возницы. Руки сами потянулись к крайнему мешку. Пока повозка скрипела и чавкала в грязи старыми колёсами, ему удалось стащить ещё три мешка. Теперь можно было лечь с краю и прикрыться сверху какой-нибудь другой поклажей. Самое трудное оказалось забраться на задний борт. Когда это удалось, Лаций постарался свернуться калачиком и осторожно натянул на себя несколько ближайших тюков. Под мерное качание и равномерный скрип колёс он вскоре забылся тяжёлым сном, хотя старался сопротивляться до последнего.

Разбудила его тишина. С одной стороны в плечо давил жёсткий борт повозки, а с другой приятно грели мягкие мешки. Он лежал всё на том же месте и ничего не слышал. И поначалу не мог даже пошевелиться. Всё тело ныло, как будто по нему несколько раз прокатился огромный каменный шар, переломав кости, как пёрышко. Губы рассохлись и потрескались. Облизать их не получалось, потому что язык одеревенел, высох и тоже не шевелился. После недолгих мучительных усилий ему удалось выбраться из-под тюков и вдохнуть воздух полной грудью. Вверху, в лёгкой утренней дымке виднелось полупрозрачное небо. Выбираться из тёплой повозки не хотелось. В воздухе пахло тухлой рыбой и мокрой травой. Лаций лежал и прислушивался к окружающим звукам, стараясь услышать хоть какой-то звук. В конце концов он собрался с силами и выглянул из-за края. Открывшаяся картина одновременно испугала его и порадовала: повозка стояла у изгиба широкой реки. Дорога к воде была выложена брёвнами. Значит, этим местом пользовались часто. У берега виднелся узкий длинный мостик. Судя по всему, хозяин мешков собирался плыть с товаром по реке или, по крайней мере, переправиться на ту сторону. Значит, Апам не обманул. Пора было спускаться на землю. Но рядом были лошади. Они могли испугаться. Надо было делать всё очень медленно. Он осторожно перевалился через край и затаил дыхание. Животные молчали. Это был хороший знак. Лаций медленно высунул голову из-за угла повозки и от удивления сначала замер, а потом с облегчением вздохнул – лошадей не было. Кожаные ремни и верёвки свисали с повозки до самой земли, но самих лошадей куда-то увели. Чуть дальше виднелись остатки костра. Рядом с ним спали люди. Прячась от утренней прохлады, они с головой завернулись в старые тряпки и накидки. Подождав ещё немного, он выпрямился во весь рост. От костра шёл слабый запах еды. Ноги сами потянули его туда. Три сторожа спали с завидным спокойствием. Судя по торчащим босым ногам, это были слуги. Лаций обвёл взглядом костёр и заметил несколько кусков рыбы, завёрнутых в большие зелёные листья. Присев, он попытался взять один из них руками. Это оказалось нелегко. Пальцы не слушались. Тогда он проткнул лист обломком ветки и, приподняв её скрюченными пальцами, медленно отошёл в сторону. У реки росла высокая трава, и там можно было спокойно спрятаться.