Римская сага. Возвращение в Рим - стр. 15

– Мясо? Да, да, конечно, я попробую, – пробормотал тот и поспешил к черневшему провалу в стене. Там был выход.

На следующий день стражник сам открыл решётку и занёс туда небольшой кувшин и две корзины с едой. Молодой грек стоял рядом, скрестив руки на груди и довольно улыбаясь.

– Сколько дал? Три или четыре монеты? – спросил его Лаций, довольно потирая руки.

– Две. Больше нельзя. Это может испортить его, – важным тоном сообщил Патья, как будто за одну ночь стал главным надсмотрщиком этой тюрьмы.

– Скажи своему хозяину, что я предлагаю ему разделить со мной эту еду! – попросил он. – Скажи это вежливо, как у вас тут принято.

Грек перевёл слова Лация, но хмурый индус, внимательно посмотрев на него колючим взглядом, отвернулся к стене. Патья пожал плечами и вышел. Охранник тихо закрыл дверь и отошёл к своему месту. Стало темно. Лаций засунул руку в корзину и на ощупь достал несколько лепёшек. Потом по запаху нашёл мясо и завернул его внутрь. Подойдя к индусу, он сел рядом и толкнул его в плечо.

– Давай, не отворачивайся! Еда вкусная. Поешь! – Лаций протянул ему завёрнутое в лепёшки жареное мясо, и невероятный запах заставил его самого несколько раз сглотнуть слюну. Не дождавшись ответа, он сунул лепёшки соседу в руку и с радостью впился зубами в свой кусок. Видимо, голод и запах сделали своё дело, потому что вскоре в камере уже раздавалось довольное чавканье двух человек, после чего был откупорен кувшин и поверх лепёшек с мясом в живот последовало слабое терпкое вино. Что было потом, никто из них не помнил, потому что они, не просыпаясь, проспали до следующего прихода слуги индуса.

Теперь Патью стали пропускать прямо к решётке, ему разрешалось разговаривать и даже передавать одежду. Через пять или шесть дней Лаций стал чувствовать себя намного лучше, и боль в груди стала проходить. Однако страх неизвестности стал мучить его теперь сильнее, чем раньше. Мысли о смерти доводили его до сумасшествия, и он несколько раз ловил себя на том, что начинает разговаривать сам с собой. Ночью он даже вскакивал от собственного крика. Чтобы хоть как-то отвлечься и действительно не сойти с ума, он решил собирать большие и средние камни, которые мешали лежать на полу, и складывал их у стены. Однажды Лаций заметил, что его сосед сидит у решётки и раскладывает собранные им камни на полу. В слабом свете факела были видны нарисованные на пыли квадратики. Попытка узнать, что тот делает, ни к чему не привела – индус не говорил на греческом. Он в молчании двигал камни, которые явно были разложены в определённом порядке, и о чём-то думал. В этот день он просидел так до тех пор, пока не пришёл кучерявый черноволосый слуга и не передал им две корзины с едой. Хмурый индус что-то сказал ему, и тот с удивлением посмотрел на Лация.