Римская сага. В парфянском плену - стр. 74

– Дайте мне меч! Дайте меч! – закричал он, разводя в стороны руки и видя неизбежность своего конца. Второй пленный упал на землю и закрыл голову руками.

– Ты свой меч уже потерял, – со злорадной усмешкой произнёс Сурена. Но Варгонт его не слышал. Стражники просунули между брёвнами палки и стали толкать его в спину. Он в отчаянии оглянулся по сторонам и сделал резкий шаг вперёд, навстречу лошадиным мордам. Всадники не ожидали от него такой прыти. До острых концов их копий было всего два-три шага. Варгонт схватил ближайшее копьё за древко и с силой дёрнул на себя. Всадник, как птица, вылетел из седла и с грохотом упал на землю. Варгонт перехватил копьё и быстро упал на землю грудью. Он сделал это вовремя, потому что парфяне двинулись вперёд и копья ударили в ограждение прямо над его головой. Прижав древко к груди, Варгонт изо всех сил рванулся вперёд. Ближайшая лошадь вздрогнула от страшного удара и, вскрикнув от боли, с шумом завалилась набок. Вместе с ней упал и всадник. Остальные смешались и вздыбились, повернувшись к римлянину кто боком, кто спиной. Варгонт ударил ещё одну лошадь в бок, а другую – по ногам. Их всадники тоже оказались на земле. Те, кто остались в седле, отъехали назад, чтобы развернуться и с разгона пронзить пешего римлянина копьями.

– Хватай копьё! Помоги мне! – крикнул он лежащему ничком товарищу. Тот поднялся и с трудом поднял копьё. Они не видели, что Сурена уже дал знак лучникам. Варгонт успел сделать несколько шагов вперёд, когда их стрелы, эти страшные парфянские стрелы, как острые хвосты скорпионов, звонко сорвались с тетивы луков и полетели в его сторону. Несколько жалящих наконечников сразу же попали в руку и ногу, и он упал прямо на лапы убитого им тигра. Второй пленный не успел даже повернуться, когда в него вонзились несколько стрел, пробив одновременно горло, грудь, сердце и руки. Он выронил копьё, закачался на слабеющих ногах и упал на колени. Второй выстрел превратил его тело в утыканное стрелами месиво. Он завалился на бок и замер. И только чистое, безоблачное небо с повисшим в середине ярким солнцем смотрело в его потухшие глаза. На площади лежали два римских воина, а парфянские зрители радостно выражали свой восторг.

– Не-ет! – заорал Лаций и ткнулся лбом в бревно. «Варгонт, Варгонт…», – шептал он про себя и плакал, чувствуя, как сердце сжимается от боли. Не так мечтали они закончить этот поход, бесславно умерев в чужой стране ради забавы врага, не так думали отдать свои жизни – всё, чего они хотели добиться, не сбылось. Старый друг лежал на земле, и кровь быстро расползалась вокруг его тела, образуя большую лужу. И ни золота, ни драгоценных камней, ни оружия – ничего не было вокруг, только кровь. И вместе с ней расползались по щекам Лация грязные разводы слёз, разъедая сердце ядом утраты.