Римская сага. Город соблазнов - стр. 27
Но в тот день все были в поле, и они остались в лесу одни. Ларнита опустила голову Лацию на грудь и игриво пощекотала шею. Ей было хорошо. Он даже не мог вспомнить, когда он в последний раз так беззаботно смеялся. Наверное, только в детстве. В далёком детстве. Ещё когда были живы мать и отец. Это было так давно, что воспоминания напоминали утренний туман, который рассеивался с первыми лучами солнца. Они исчезали всякий раз, когда он пытался напрячься и вспомнить что-нибудь более отчётливо. В памяти остался только смех, радостный смех, и больше ничего. Они всегда смеялись в семье. В то время им всем было весело.
Вот почему встречи с Ларнитой доставляли Лацию столько радости. В тот день ему уже давно пора было уходить, но он не хотел торопить время. Они повстречались у реки всего несколько месяцев назад. Тогда она ещё плохо говорила на его языке и путала слова. Но теперь Ларнита многому у него научилась, и Лаций редко подшучивал над её ошибками в словах. Она рассказывала ему про травы и животных, и он узнавал для себя много интересного. Но больше всего Ларнита любила слушать его рассказы о Риме, героях, битвах с варварами и завоевателями, карфагенянами и Ганнибалом. А когда Лаций описывал ей Азию и жаркие страны, где люди одевались в жару, как зимой, и поклонялись огню, а женщины поражали плавными танцами и огромными глазами, она сжималась в комок и буквально впивалась в него горящим взглядом, сравнивая себя с этими далёкими красавицами и представляя, смогла бы она так же поразить его воображение, как они.
Лация тянуло к ней с каждым днём всё больше и больше. Поэтому, когда за несколько дней до этого временный командующий Верр приказал срочно приступить к постройке лагеря на другом берегу реки, он очень расстроился, но старался не показывать это Ларните. Он сказал, что они увидятся через месяц, что постройка лагеря для легионеров дело не сложное и обычное, что они умеют строить города, и ей надо просто тоже чем-нибудь заняться, чтобы время прошло быстрее. А потом они снова встретятся. Но Ларнита только кивала головой и молчала. Она явно не слушала его, погружённая в свои мысли. Для неё важно было то, что они не смогут видеть друг друга, а сколько, месяц или два, это было неважно.
– Я чуть не забыла, – вдруг встрепенулась она. Выражение лица стало неожиданно серьёзным. – Возьми вот! – она протянула медальон. – Это мама дала мне в детстве. На нём такой же знак, как и у тебя на плече. Она сказала, что я должна отдать его. Отдать тому, кто станет моим мужчиной. Я хочу, чтобы ты был моим, – Ларнита широко улыбнулась и надела ему на шею кожаный ремешок с круглым медальоном из странного дерева. Он был очень крепкий и прочный. И даже тяжелее, чем казался на вид. На тёмной поверхности были вырезаны три круга, похожие улиток, которые касались друг друга своими ракушками.