Римская сага. Далёкие степи хунну - стр. 55
– Я убью тебя! – крикнул он и кинулся на шаньюя. Но за спиной Чжи Чжи раздался отрывистый приказ Тай Сина и перед юношей сразу выросли три стражника. Они сбили его с ног и ждали дальнейшей команды. Чжи Чжи кивнул. Посла подняли и поставили перед ним на колени. Его седовласый советник в этот момент стучал лбом о землю и умоляюще протягивал руки в сторону шаньюя.
– Тебе повезло, – снисходительно произнёс вождь хунну и угрюмо посмотрел на молодого ханьца. – Твой император сможет увидеть твою голову. Но тело останется здесь! – резко выкрикнул он, и от этих слов посол вздрогнул и дёрнулся назад. Однако его держали крепкие руки. Шаньюй махнул рукой, и старый Тай Син, поняв его приказ, повернулся к несчастному. Стражники наклонили голову посла вниз, и лули-князь резким движением перерезал горло, после чего поднял окровавленный нож и что-то прорычал. Хунну радостно закричали, подняв вверх руки. Один из стражников достал меч и двумя ударами отрубил голову от тела. Достав нож, он проколол оба уха и протянул в отверстия кожаный ремешок. После чего, держа за него, передал голову Тай Сину. Тот, в свою очередь, поклонился Чжи Чжи и положил её у ног шаньюя. Лаций хорошо запомнил смятый домик и сломанную палочку для волос, которые были видны с того места, где он сидел.
– Засунь в мешок с мёдом и отправь императору! – приказал Чжи Чжи одному из слуг. – Нет, лучше отвези к Хуханье. Пусть тот сам передаст её императору. Он же его раб! – лицо вождя хунну скривилось в злой гримасе, и остальные князья и приближённые радостно поддержали своего предводителя. – Сделай мне из него трон! – Чжи Чжи показал рукой на обезглавленное тело посла и посмотрел в сторону причитавшего старого советника. – Заткните ему рот! – с ненавистью крикнул он, чувствуя, что стенания старика приводят его в бешенство.
Что творилось дальше, Лаций долго потом вспоминал, сравнивая варварскую жестокость кочевников с дикими нравами северных галлов, которые тоже не жалели послов и пленных, обращаясь с ними с необыкновенной жестокостью. Тело ханьского посла сложили пополам, привязали к нему доску и накрыли сверху шкурой. Поверх шкуры положили кусок жёлтого шёлка. Чжи Чжи сел сверху и стал молча наблюдать за дальнейшей расправой. Всех воинов из свиты посла схватили и раздели догола. В гэр притащили даже тех, кто остался у шестов с лошадьми. Затем надрезали им сухожилья на руках и ногах, чтобы они не могли шевелиться, и стали наносить мелкие порезы по всему телу, пока на коже не осталось живого места. Но это было только начало. После этого слуги принесли солёную верблюжью мочу и вылили им на раны. Несчастные орали от нестерпимой боли, но не могли ничего сделать. Их разложили по кругу и накрыли шкурами. После этого хунну сели на них сверху и продолжили пир, наслаждаясь стонами обречённых ханьцев. И только Лаций продолжал по-прежнему сидеть без движения, не замечая, что его постепенно оттеснили к самому выходу. В этот момент он мог бы встать и спокойно уйти, и никто не обратил бы на это внимания, как вдруг Чжи Чжи встрепенулся: