Римская сага. Битва под Каррами - стр. 48
– Да, – тихо согласилась Эмилия. – Ты права. Но эта боль почему-то приятна… Как сладкий яд. Понимаешь, что гибнешь, но остановиться не можешь. И хочется пить ещё и ещё, – она замолчала. Рабыня, не зная, что ответить, стояла рядом и чувствовала, что после этой встречи с красивым мужчиной её госпожа резко изменилась и теперь уже вряд ли будет такой, как прежде.
Глава 10
Путешественники и сенаторы уехали. Вместе с ними уехала и частичка родного Рима. Никто больше не вспоминал знакомые места, не шутил об известных патрициях и их жёнах, не рассказывал последние новости и не возмущался глупостью магистратов. Холодный ветер с востока дул, не переставая, целую неделю, и Лаций впервые в жизни почувствовал, что ему стало одиноко и скучно. Даже оружие больше не радовало его. Хазор сделал действительно отличный меч, а ножи были, как стрелы, – тонкие и острые. Только почему-то цвет металла был чёрный. Старый кузнец сказал, что это цвет золы и крови чёрной змеи и беглого раба, в которой он закалял лезвия. Для этого беглеца заставляли бегать по круг до изнеможения, а потом делали надрезы на горле и руках, чтобы слить розовую кровь. Она закаляла железо лучше всего.
Лаций целый день рубил всё, что попадалось под руку, прошёлся по десятку чучел и столбов, разбил в щепки створку ворот лагеря, показывая Варгонту, какие у него ножи, потом обсуждал с Атиллой новый шлем, но уже через день ему снова стало скучно. Что-то было не так, и он не хотел себе признаться, что дело было в Эмилии. Сердце ныло и страдало, а занять себя было нечем. Ехать к кузнецу не хотелось, потому что там всё напоминало о ней, поэтому он ждал, пока тот сам пришлёт гонца. Так прошло ещё две недели.
Однажды на рассвете он проснулся полный решимости закончить дело со шлемом и через час отправился в город. Слуг брать с собой не хотелось – они обычно только мешали и привлекали много внимания. Несмотря на прохладные ночи, днём было уже довольно жарко. Он добирался до города полдня, не спеша понукать коня и не думая о том, что солнце может напечь голову. Подъехав к кузнице, Лаций какое-то время постоял на углу, вспоминая о том, как они выносили жену кузнеца, и вдруг ему стало плохо: голова закружилась и к горлу подкатила тошнота. Он решил вернуться в лагерь, не встречаясь с Хазором. Развернув лошадь, Лаций проехал несколько улиц и, доехав почти до самых городских ворот, почувствовал, что сейчас его стошнит. Накануне вечером Атилла и Икадион притащили откуда-то мёртвого барана и пригласили его присоединиться к ним. Теперь желудок Лация напомнил ему об этом: от одной мысли о вчерашнем жареном мясе его сразу же скрючило пополам, и, как только он коснулся ногами земли, угощение друзей тотчас покинуло его желудок. Когда всё закончилось, он хотел встать, чтобы найти воду и умыться, но мир вдруг перевернулся, и Лаций без сознания упал под ноги коню, прямо спиной в пыль. Ему уже не было видно, как выбежавшие из дома люди какое-то время спорили между собой, что с ним делать, но потом подхватили и занесли внутрь. Так он оказался в доме небогатого купца-сирийца и повстречал там странную рабыню-египтянку, которая на какое-то время отвлекла его от мыслей об Эмилии. Но только на время…