Римская сага. Битва под Каррами - стр. 30

– А Мессала Руф? Ты с ним говорила?

– Да, – тихо ответила она. – Он только пожал плечами и сказал, что всё знает. Аония, якобы, хотела украсть у Клода золотое кольцо. Она воспользовалась тем, что он заснул и… Короче, сказал, что рабыня подняла руку на вещь хозяина. Это подтвердили его люди. Два гражданина Рима. Глупость, конечно. Как они могли быть ночью вместе с ними в постели? Но всё же… Клод потом передал Мессале Руфу талант золота в знак примирения, но ко мне больше не приходил.

– Но ты сказала, что привезла мне медальон? – удивился Лаций.

– Да. Но это уже другая история. Ужаснее первой. Меня даже трясёт, когда я вспоминаю это! Для меня всё могло кончиться печально. Знаешь, кто меня спас?

– Кто?

– Афина Паллада… – она снова замолчала.

– Как? Я ничего не понимаю. Тебе помогли греки? Ты была в храме? Или что? – Лаций даже не мог себе представить, что ещё могло произойти с Эмилией после этого. Спустив тёплую паллу с одного плеча, потом – с другого, она обнажила ключицы и грудь. Ему бросились в глаза мелкие мурашки, которые пробежали по её гладкой коже, и взгляд остановился на сжавшихся от холода тёмно-коричневых сосках. Лаций почувствовал, как дыхание невольно учащается и в голове слышен стук сердца. Эмилия подняла левую руку и показала тонкий длинный шрам от рёбер до бедра.

– Что это? – пробормотал он в смущении. Красота Эмилии была сильнее того горя, которое она переживала, и Лаций ничего не мог с собой поделать. Он чувствовал, что его волнует близость её тела, поэтому отвёл взгляд в сторону, чтобы скрыть невольное волнение. Эмилия, видимо, заметила это и набросила накидку на одно плечо, оставив оголённой только одну грудь. Затем провела пальцем по шраму и сказала:

– Это память от убийцы. Он пришёл убить меня после смерти Пульхера.

– Смерти Пульхера? Он умер? Ты… ты убила Пульхера?

– Нет. Но убийца считал, что я была в этом виновата.

– Как это? Мне не верится, что я слышу всё это своими ушами. Как за год могло столько всего произойти?

– Не знаю… Я уже говорила, что в Риме после ухода Красса стало неспокойно. Помпей начал предлагать новые законы, но Сенат его не поддержал. Народные трибуны тоже были против него. На улицах начались беспорядки. Помнишь Тита Анния Милона?

– Да, конечно. Тогда ночью на улице он случайно спас меня от шайки Клода.

– Да, это был он. Но это было случайно. Ты ему был совсем не нужен. Так вот, Тит Милон по просьбе Помпея вернул в Рим Цицерона. Это было ещё при тебе. Глупый старый Помпей… Он говорил мне, что хочет добиться этим популярности у народа Рима, но просчитался. За возвращение Цицерона его возненавидела Фульвия, жена твоего врага Пульхера. Мерзкая женщина. Она везде старается давить на мужчин своими деньгами. Даже сейчас. Она очень богатая. Ей одной осталось всё наследство семейства Гракхов, а оно, поговаривают, было больше, чем состояние самого Марка Красса.