Римская сага. Битва под Каррами - стр. 25
Около длинного здания из белого камня, в котором расположился сенатор, стояли три раба. Они кутались в толстые шерстяные накидки. Когда Лаций остановился, один из них подошёл и взял коня.
– Тебя здесь ждут, – поклонился второй слуга у входа. На его лице застыла заискивающая улыбка. Лаций поёжился, снова вспомнив рыжего грека.
В атриуме никого не было. Двери за ним плотно закрылись, и оттуда-то из глубины комнаты донеслись лёгкие волны тёплого воздуха. Он обошёл небольшое помещение по кругу. Здесь не было статуй, у стен стояли несколько бюстов и три широких кресла. Пол был выложен ровными квадратными плитами из красного мрамора, без вставок и украшений. Десять небольших светильников заменяли прозрачную крышу, поэтому внутри было светло, но всё равно немного мрачновато и блекло. Этот дом, несмотря на большую площадь, выглядел скромнее, чем даже дом у купца средней руки в Риме.
Лаций обошёл атриум по кругу и уже подошёл к дверям, когда сзади послышались тихие шаги. Он обернулся и от неожиданности замер. К нему приближалась Эмилия.
– Ты? – всё ещё не веря своим глазам, спросил он. – Что ты тут делаешь? Хотя… Но зачем? Зачем ты приехала сюда?
– Разве ты не рад меня видеть? – спросила она, прищурив глаза и послав ему один из своих самых обворожительных взглядов.
– Рад, но зачем ты приехала? У тебя здесь дела? Или ты приехала к кому-то… А как же Рим? Прости, не о том… Я хотел сказать, как же Гней Помпей? Разве ты… – он терялся в догадках, ему было приятно, что Эмилия встретилась с ним, даже если она приехала совсем не ради этого, но… Водоворот мыслей кружил Лацию голову, и слова не успевали за ними. Он растеряно покачал головой.
– У Помпея сейчас большое горе. Умерла Юлия, его жена.
– Юлия? Дочь Цезаря умерла? – с удивлением переспросил он. – Да, теперь у него всё будет совсем по-другому…
– Уже по-другому. Но такова была воля богов. Она в последнее время часто болела, не выходила из дома, и вот… Так что сейчас Помпей занят другими проблемами. Он воюет с Сенатом и цензорами. Кстати, здание Сената сгорело, и сенаторы никак не могут решить, где собираться. Помпей предложил здание своего театра, потому что он каменный. Но тот превратился в огромную лупанарию, каждый месяц там проходят праздники Приама и Флоры.
– Э-э, да, я помню. Был там один раз. Хватило впечатлений, – кивнул головой он, вспомнив, как они с Оливией чудом выбрались оттуда живыми.
– Они тоже считают, что нельзя решать дела Рима в здании, где раньше половина из них играли с моими гетерами в игры Амура. Там почти весь город побывал. Такие представления были! Катон Младший назвал этот театр местом, где гибнут нравы Рима. Но Помпей настаивает на своём. Говорит, что хочет всё это остановить, хочет разместить там теперь Сенат. Ну, или, если не получится, то сделать храм.