Рикошет - стр. 22

Потом приготовил рыбу и рис. Нет, в принципе, всё можно есть сырым, как среди горилл, но это требует дополнительных ресурсов. Сейчас же ресурсы мне нужны были для иных задач.

Спал я по-волчьи, вполглаза. Слышал шумы далёкие и близкие, но непосредственно ко мне не относящиеся. Никто не подходил к двери, не говоря уж о попытке открыть. Значит, Нахок держит слово. Или случай вовсе не столь серьёзный, как мне представлялось вечером.

Утро вообще большой оптимист. Многое решается легко и просто. Именно потому всякие важные дела – военные советы или заседания чрезвычайных комиссий – переносили на вечер. Чтобы не прельщаться утренней простотой.

Адрес Анжелики был в бумагах Брончина. То есть адрес его родителей. Но мне он ничего не подсказывал. Никаких намеков и полунамеков. Хотя я, как москвич, представлял и где находится Кутузовский проспект, и где на проспекте находится искомый дом. В этом доме некогда жил некий Брежнев – лидер страны Брончина, правивший долго и счастливо. Я ничего о Брежневе моего мира не знал, чья в том вина, Леонида Брежнева или Артёма Краснова, трудно сказать. Ах да, был лесничий Леонид Брежнев в заповеднике Аскания Нова, и по годам подходил, в две тысячи десятом ему было аккурат сто четыре года. Я помогал лесничему пройти несколько эндобиологических сеансов. Дивные были деньки – лесничий знал множество историй и баек, и охотно рассказывал их.

Собрал самое нужное в чемодан – и в камеру хранения вокзала. На всякий случай. А уж от вокзала – на встречу.

Я ехал в вагоне метрополитена. Всяк был обращен к себе: кто читал, кто слушал музыку из вставленных в уши электронных затычек, кто дремал, добирая недоспанное. Активными были двое, оба под действием химических возбудителей: это ощущалось даже по запаху. Люди с неоптимизированным обонянием довольствовались дикой речью и даже воплями. Никто внимания не обращал – или старался не обращать. Так принято – здесь и сейчас. Я начал думать, что лучше – вывихнуть дуралею руку, можно даже две, или шлепнуть по уху – таким шлепком, чтобы звенело неделю? Видно, возбудители эти обостряли восприятие, потому что один из пары сказал:

– Ты чё? Ты чё смотришь?

Тут я на него посмотрел всерьёз. Как большая здоровая горилла на гориллу маленькую и паршивую.

То ли мой вид был грозен, то ли подошла нужная остановка, но оба вышли из вагона. Вот и хорошо. Не хватает только опоздать к Анжелике.

Дом оказался большим. Четыре строения. Мои родители, потом я, а теперь вот Лика жили в главном, лучшем. Его я узнал по памятной доске, что мол, здесь жил Андропов. Узнал не по памяти, просто давеча в сети вычитал. Андропов, как и Брежнев, тоже правил страной, только коротко и несчастливо.