Риф - стр. 10
– Дело в том, что, эммм, – он замялся, – мне сказали, что тут есть какое-то кладбище. Типа священной земли или что-то такое.
Кира кивнула.
– Рогатое кладбище, да. Но местные туда не ходят.
– Почему?
Она вздохнула, прекрасно понимая, как глупо прозвучат ее слова:
– Суеверные. Боятся.
Титов кивнул, почесал лоб.
– А как оно выглядит вообще?
– Ну как. Просто поле, а на нем скелеты оленей.
Он вскинул брови.
– Черт возьми, я хочу это увидеть!
– Не очень хорошая идея.
– Почему?
– Мальчишки у нас в школе храбрились всегда, кто пойдет туда ночью. Один сходил, потом чуть не умер от пневмонии.
– Я тоже хочу.
– Что, умереть от пневмонии?
– Нет, хочу увидеть. Вы можете меня провести?
Кира покачала головой.
– Шутите? Нет, конечно.
– Да бросьте вы, это же просто нечестно. Приехать на край света и не сходить на кладбище оленей?
Она точно не помнила, почему согласилась. Возможно, Титов был очень убедителен, а может, он ей просто нравился; или – ей нравилось, что из всех местных он общается именно с ней; ей это льстило. И все же, пока шли, у нее неприятно потягивало в груди – слишком силен был привитый еще в детстве страх перед рогатым кладбищем. У школьников в Сулиме была целая мифология, тысяча и одна история о землях шаманов. Сильнее всего ее пугал рассказ о мальчике, который однажды взял с кладбища оленьи рога, чтобы дома повесить на стену как украшение. Спустя три дня соседи сверху заметили, что сквозь линолеум в полу к ним в квартиру пробиваются какие-то желтоватые костяные наросты. Вызвали милицию, а те – слесаря; вскрыли дверь, а за ней страшное. Мальчик лежал в постели, и из его головы росли огромные, невероятные рога; они причудливо и бесконечно ветвились и пробивались сквозь стены и мебель, пронзали все на своем пути – бетон, дерево, металл. Пока мальчик спал, растущие рога заполнили собою всю квартиру и проросли в спальню родителей и пронзили их насмерть. Мальчик был жив, спасатели спилили рога болгаркой, достали его из рогатого плена и отвезли в больницу. Но стоило ему прийти в себя и вспомнить, что случилось, рога вновь начали бешено расти и пробивали стены, потолки и людей насквозь легко, как бумагу.
Кира прекрасно понимала, что это просто школьная страшилка, но в детстве, услышав ее впервые, она очень долго боялась уснуть. Она сходила однажды на кладбище с пацанами – все туда ходили, чего уж, – и с тех пор иногда, просыпаясь, осторожно трогала голову – нет ли рогов.
– А с мальчиком что в итоге? – спросил Титов.
– Ой, у нас была куча концовок, – сказала Кира. – Одни говорили, что его сбросили в карьер, чтобы задобрить богов тундры, другие – что ученые забрали его на Большую землю для экспериментов. Но мне всегда нравилась концовка с шаманом. В больницу пришел шаман и долго разговаривал с мальчиком и показал ему, как сбрасывать рога. Для этого нужно было научиться забывать. Шаман утверждал, что рога растут из головы, потому что в голове живет память, и если ты научишься забывать, рога отсохнут и отвалятся, им неоткуда будет брать силы и материал для роста; еще он говорил, что рога – это отличное оружие для защиты от волков, но иногда они вырастают слишком большими, притупляются и начинают тяготить голову, и тогда их необходимо сбросить и отрастить новые – это вопрос выживания и обновления.