Ричард Длинные Руки. Удар в спину - стр. 9

Он поклонился, отступил.

– Ваше величество, не засиживайтесь на работе. Уже поздно. Доброй ночи!

Я посмотрел в окно, в темном небе ярко блестят звезды, под столом шумно сопит Бобик, иногда дрыгает во сне лапами, пихая меня в сапог.

Уловив паузу, молча подремывающий на приставном стульчике у двери Хрурт встрепенулся, вскочил.

– Ваше величество!.. К вам герцогиня Херствардская. Впустить?

– И давно она в коридоре? – спросил я. – Впусти, конечно.

Герцогиня вошла быстрыми шагами, присела в поклоне, но тут же по моему жесту поднялась.

– Самантелла, – сказал я, – вы великолепны, но чем-то озабочены?.. Сядьте, пожалуйста.

Она послушно опустилась именно в то из кресел, на которое я указал взглядом, всплеснула руками.

– Ваше величество, я, как вы и велели, собираю слухи и настроения двора. Все жужжат, обсуждают каждый ваш шаг, как и ваших приближенных, что и понятно, но этих разговоров становится больше, и в них все больше, уж простите, осуждения.

Я пожал плечами.

– Но мечи в наших руках?

Она улыбнулась.

– Я же вижу, вы не всерьез!.. Ваше величество, я знаю, на Севере люди свободнее в выражении чувств. А здесь не только Юг, но столица империи Волсингейн, а в ней императорский дворец, в котором все сложнее, невероятно сложнее, чем где-либо!..

Я понимаю ваше желание вести себя по-северному, однако же…

Я сказал с неудовольствием:

– Иначе мир рухнет?

Она ответила мягко:

– Пойдет трещинами, а это серьезно. И совершенно не нужно вам. Если и собираетесь что-то менять, а вы собираетесь, чувствую, словно приближение грозы, то умоляю, нужно медленно, постепенно, постоянно прислушиваясь к высшему обществу! Прислушиваясь очень внимательно и настороженно.

Я поинтересовался:

– Это вы к чему, герцогиня?

Она чуть улыбнулась.

– Вы уже поняли, ваше величество. Да-да, в интересах империи Жанну-Антуанетту нужно приблизить. Приблизить по-настоящему. Вы плохо умеете притворяться, великий завоеватель!.. По вашей реакции вскоре все поймут, что Жанна-Антуанетта только идет с нами, но вам не близка. А это хоть и не очень большой, но все же урон репутации. А зачем?

Я вскочил, некоторое время постоял, грозно высясь над столом и упираясь в него обеими пятернями.

Герцогиня встала и присела в реверансе, виновато опустив голову. Я сказал, сдерживая раздражение:

– Нет, Самантелла! Нет. Во всякой случае, не в этот раз. У нее несчастье!.. С моей стороны будет не совсем красиво. Как будто пользуюсь случаем.

Она подняла голову, взглянула мне в глаза.

– Вы слишком щепетильны, – сказала она с укором. – Императорам это не свойственно.