Ричард Длинные Руки – сеньор - стр. 40
– А мы и есть на самом крае, – ответил я.
Он в испуге оглянулся.
– Какой же это край?
– Обыкновенный, – буркнул я и подосадовал, что брякнул. Не хватает еще объяснять, что Земля круглая и край у шара в любом месте.
Мы разговаривали, не отрывая глаз от креста, я все больше видел в нем величественной простоты, что говорит о гениальности создателя, дивной соразмеренности пропорций, мощи и вместе с тем изящества, что торжествует над грубой животной силой и темной магией. Крест не просто очень умело вытесан из камня, еще и украшен лепестками роз, все еще не стерлись, даже сейчас, если хорошо потаращить глаза, на уровне моего лица четко проступают письмена.
– Руны, – сказал я уверенно.
Сигизмунд посмотрел на меня с почтением.
– И это вы знаете, ваша милость, – сказал он.
– А что тут знать? – отмахнулся я. – Если картинки, то пиктограммы. Наверное, потому, что их пикты пиктили. По граммам. А все остальное непонятное – руны. Как все нехристианские народы – язычники, верно?
Он выпрямился, сказал воодушевленно:
– А мы принесем туда свет истинной веры!
– Вот-вот, – поддержал я и добавил угрожающим голосом: – А кто осмелится остаться незрячим…
Пустил коня вперед, наклонился, над головой прошла каменная балка, неясная прохлада струилась от креста, конь ступал дальше, ощущение исчезло. Я оглянулся, крест чуть ли не светится, загораживая дорогу крупным монстрам, с которыми людям еще не справиться, и пропуская мелочь, чтобы порубежники не спали, всегда были готовы принимать удары и наносить в ответ.
Сигизмунд ехал рядом, на лице почтение. Встретившись со мной взглядом, прошептал:
– Это же крест самого Тертуллиана! Вы знаете историю, как он поставил?
– Как-нибудь расскажешь, – ответил я как можно спокойнее, но появилось ощущение, что некто огромный и недружелюбный наблюдает за нами из-под приспущенных век. – Значит, мы перешли границу, за которую еще не переступали копыта христианских рыцарей… А также их коней. Сэр Сигизмунд!
– Да, сэр Ричард?
– Расслабьтесь, – посоветовал я.
Он вздрогнул, на лице проступило смущение, но тут же спросил почти с вызовом:
– Но почему?
– Нечисть не поджидает нас прямо здесь, – сказал я, тут же подумал, а верно ли говорю, но уже по инерции договорил: – Как-то я сам, помню, ехал в другую страну… Все ожидал, что как только перелечу… гм… в смысле, миную границу, то и деревья не такие, и земля не такая, и как был разочарован, когда все те же березки, та же трава, такая же вода в реке…
Он вертел головой по сторонам, почти не слушал, ответил невпопад:
– За легкое дело берись как за трудное, а за трудное – как за легкое. Так мне говаривал батя… Как за трудное, это чтоб уверенность не стала беспечностью, а как за легкое, чтоб неуверенность не стала робостью…