Ричард Длинные Руки – рейхсфюрст - стр. 20

В коридорах светло, но я не заметил ни свечей, ни светильников, а двери перед нами распахиваются сами. Вернее, перед Алвимой, а я смиренно тащусь сзади.

Она на ходу бросила одному из встреченных слуг:

– Обед подать в личные покои. На двоих.

Он поклонился, зыркнул на меня исподлобья, исчез. Я проводил его взглядом, Алвима остановилась и посмотрела на меня серьезно.

– Мой господин…

– Слушаю, – буркнул я с чувством неловкости и вины, – говори, ты же хозяйка.

– Теперь хозяин вы, мой повелитель.

– Понимаю, – сказал я, – тоже стараюсь на кого-то сложить все обязанности, если удается. Пойдем в твои покои, там поговорим.

– Ваши покои, – поправила она.

Я смолчал, покои оказались хорошо обставленной комнатой, просторной, но, к счастью, не залом, чьи гигантские размеры тяготят в Сен-Мари и Савуази. Хорошо подобранная мебель, очень простая, но удобная, медная и серебряная посуда на столе. Не богато, но чисто и уютно.

Она прошла мимо крохотного столика, где высится вытянутый узкогорлый медный кувшин, повела над ним ладонью, из отверстия поднялась струйка света и начала подниматься, изгибаясь во все стороны, к потолку.

Я смотрел, оцепенев, в самом деле луч света, но впервые вижу, чтобы шел не идеально прямо, а вот так грациозно изгибался в стороны, словно ползущая по воздуху, как по песку, крупная светящаяся змея…

Она взглянула в мою сторону чуточку обеспокоенно.

– Что-то не так?

Я указал взглядом на кувшин:

– Интересная у тебя вещь.

Она все еще печально, но с некоторым самодовольством усмехнулась и покачала головой:

– У вас таких нет? Вижу по вашему лицу, мой повелитель.

– Нет, – признался я. – Вообще не думал, что такое возможно.

– Когда-то их было много, – ответила она. – Когда нашли пещеру с такими вот… Но одни разбились, другие перестали давать свет. Я этим пользуюсь только в торжественных случаях.

– Польщен, – сказал я. – Но погаси, не трать энергию. В смысле, там тоже может масло кончиться, выгореть, тогда и погаснет.

Она покачала головой и сказала мягко:

– Нет, пусть эту ночь горит. Особый случай.

– Пусть, – согласился и я. – Красиво.

Она церемонно ждала, когда я сяду, а сама опустилась в кресло только по моему жесту.

Я спросил хмуро, все еще чувствуя себя как слон в посудной лавке, что потоптал и своих, и соседей:

– Введи меня в курс. Я чем-то нарушил равновесие сил? Кто ваши соседи? С кем дружите, с кем… не совсем?

Она посмотрела с недоумением:

– С кем дружим? С тем, с кем в родстве. Наших, ибаншитов, всего семьсот человек, но гешитов и юнашитов почти по три тысячи, у них хорошие и бесстрашные воины, это наша родня по линии Турганлая… а те, от кого мой муж защищал наши земли, это древний род Хашимлая, могущественный и захвативший огромные земли. Его маги владеют многими мрачными тайнами, им служат призрачные всадники…