Ричард Длинные Руки – принц-консорт - стр. 1

Граф Меркель вошел с крайней почтительностью и предельной осторожностью, словно нес на подносе большую горку сырых куриных яиц, выложенных пирамидой.

Гигантский воротник растопырился в обе стороны, как жабры рассерженного игуанодона, я почти услышал злое шипение. Красно-голубой костюм первого советника королевы расшит золотом и украшен различными бляхами, на груди толстая золотая цепь, вся в рубинах, а держит она с важностью тяжелый диск, изображающий то ли луну, то ли солнце.

– Граф, – произнес я, не дожидаясь, пока он остановится и поклонится, а то в самом деле гора сырых яиц посыплется на идеально чистый пол, а тут и без них скользко.

– Ваше высочество…

– Что у вас, граф? – поинтересовался я.

Он шагнул и вместо поклона, пусть даже церемоннейшего, станцевал нечто с подскоками и размахиванием шляпой во все стороны и сметанием пыли с выставленного вперед сапога.

– Ваше высочество…

– Впечатляет, – признался я. – Уже заметил, в Мезине весьма причудливые ритуалы.

Он сказал с удовольствием:

– А как же, мы страна высокой культуры!.. Только ритуалы не причудливые, а церемониально усложненные. Разве сложность условностей не растет с облагораживанием человека? У грубых, как скот, простолюдинов никаких церемоний, вы правы. Но чем выше человек, тем строже и достойнее он держится, с этим спорить не будете?..

– Да-да, – согласился я, – помню, как воспитательница наставляла юных барышень: дескать, даже когда входите в пустую комнату, все должны держаться и вести себя так, словно вдоль всех стен сидят джентльмены и наблюдают за вами.

– Вот-вот, – подхватил он с удовлетворением, – ваше высочество! Это простолюдину все равно, как и любому животному… Ваше высочество, я принес на рассмотрение во всех подробностях церемониал коронования, это весьма пышное и строгое… гм… ибо, как вы понимаете, все-таки не каждый день, так сказать.

Я спросил весело:

– Сколько угрохали на такое? Половину бюджета страны? Или весь?

Он ответил с достоинством:

– Пришлось даже занять, ваше высочество, но оно того стоит.

– Ого, – сказал я, – хорошо, что не каждый день. Королевство и недели бы не выдержало.

Он посмотрел с укором и ответил с еще большим задиранием носа и раздуванием жабр:

– Ваше высочество, это коронование, а не простой пир, пусть даже всекоролевского значения! Ее величество Ротильда изволит, чтобы народ всей страны от Хребта и до Грангепта увидел, рассмотрел, проникся и запомнил.

– Ужас, – сказал я, – весь народ Мезины съедется?

– Почти весь, – подтвердил он. – А простолюдинам на местах будут разбрасывать монеты. Этот день останется в памяти даже людей черного звания!

– Ух ты.

– Хочу сразу предупредить, – сказал он и страдальчески развел руками, – по протоколу все располагаются не по богатству, размеру земель или воинской мощи, а по титулам…

– Ну да, – согласился я, – почему Мезина должна быть лучше других?

Он не понял, потому проигнорировал и продолжал с той же настойчивой важностью:

– Потому вы, ваше высочество, в начале церемонии будете стоять рядом с сэрами Лаутгардом и Хольмстронгом. Они герцоги…

Я изумился:

– Уже?

Он ответил с поклоном:

– За преданность и особые заслуги ее величество пожаловали им обоим титул герцога.

– Круто, – сказал я. – А графу Табарду Вустерскому?

Он ответил с небольшой заминкой:

– Ему… возможно, позже. Не стоит забывать, что он был основным преследователем королевы, а на сторону королевы перешел только по вашему внушению… Так вот, ваше высочество, по рангу вы должны находиться с ними в одном ряду.

Я отмахнулся.

– Да пустяки. Могу даже сзади, я гусь не гордый.

– Нет-нет, – воскликнул он поспешно, – это было бы умаление вашего достоинства, а это недопустимо. Если вы и допускаете – но ее величество будут весьма ущемлены. Еще больше будет нарушен этикет, что является совершенно вопиющим нарушением и допустимым быть не может!..

– Хорошо, – сказал я, – встану там, где укажете.

– Прекрасно, – ответил он. – Вы предстанете в церемониальном наряде принца-консорта высшей категории.