Ричард Длинные Руки – принц императорской мантии - стр. 19
Я переспросил:
– Отец Дитрих, встретят где?
Он со вздохом потер лоб:
– Я не сказал?.. Третью ночь без сна. Встретят в Ватикане. Кардиналы Гальяниницатти и Гольдонини. Я им доверяю. В определенной степени, конечно, введут тебя в курс дела и помогут по мере своих сил. Гальяниницатти, кстати, был простым крестьянином, когда пошел в священники, а теперь один из высших и влиятельнейших кардиналов! Он самый мудрый в конклаве!
– Благодарю, – сказал я ошалело, – но… какая необходимость?
– Ты Дефендер, – напомнил он. – Дефендер Веры. В случае крайней необходимости можешь получить доступ к некоторым вещам в Ватикане, которые хранятся пуще зеницы ока. В подвалах под папским дворцом есть тщательно охраняемые склады, где хранятся наши священные реликвии.
– Реликвии? – переспросил я. – Тогда почему их не выставить на всеобщее обозрение? Это только прибавило бы церкви мощи и популярности.
Он взглянул косо.
– Сын мой, – произнес несколько сварливо, – церковь не нуждается в еще большей популярности! Но как выставить, к примеру, жезл Моисея, которым пророк распахнул море, открыв проход беглецам?.. Народ тут же начнет требовать, чтобы церковь начала проводить ручьи к их огородам!
– Это бы можно, – пробормотал я, – если бы народ продолжал работать. Но они сразу же сядут на завалинку и будут ждать, что чудеса создадут им счастливую жизнь. Понимаю. Но боюсь поверить, что мне может что-то обломиться!
– Я на это надеюсь, – ответил он уклончиво. – Если мы приняли решение дать бой Маркусу, нужно использовать все средства!
– Еще бы…
– Даже их, – сказал он горько, – может оказаться недостаточно, чтобы сломить мятежников. А уж Маркус… Потому, сын мой, отбывай немедленно.
Я помялся, спросил осторожно:
– Однако… весьма как?
Он зыркнул из-под насупленных бровей.
– Думаю, – ответил приглушенным голосом, – у тебя есть некоторые средства.
Я посмотрел по сторонам, тоже понизил голос:
– Однако как на это смотрит церковь?
– Церковь против, – ответил он ясным голосом. – Ты сам только что сказал, что если простым людям дать пользоваться чудесами, они перестанут трудиться в поте лица своего, как неспроста завещал Господь. Потому ни чудес, ни древних вещей как бы не существует. А прибегать к ним должно только в случае крайней необходимости. Самой крайней! Да и то так, чтобы простой народ не знал. Нам можно, ему нельзя.
Я вздохнул с облегчением:
– Рад, что церковь это понимает.
– Отцы церкви, – сказал он строго, – мудрецы, а не фанатики. Они знают по опыту, когда нужно проявить строгость, а когда и снисходительность. Человек слаб, и мудрая церковь именно для таких случаев выработала основополагающую формулу: «Чего делать нельзя, того делать нельзя, но если очень-очень хочется, то можно».