Ричард Длинные Руки – паладин Господа - стр. 36
Поверх доспехов наброшен легкий плащ без рукавов, на белоснежной ткани кричаще и гордо выделяется огромный красный крест. Всадник медленно потащил из ножен длинный рыцарский меч, красиво вскинул над головой. По лезвию пробежали белые искры. Конь, повинуясь всаднику, встал на дыбы, грозно и гневно заржал, помесил воздух копытами.
Беольдр сказал недовольно:
– Опаздываете, барон Гендельсон!
– Простите, Ваша Светлость, – раздался из-под шлема густой сильный голос, – у меня было так много дел…
– Ладно, – сказал Беольдр с нетерпением, – поехали!
Всадник с усилием развернулся, голос его показался мне чересчур властным и неприятным.
– Возвращайтесь, – велел он сопровождающим его рыцарям, – и ждите возвращения своего сюзерена. Я вернусь скоро!
В воротах солдаты кричали Беольдру, пару раз крикнули мне, только Гендельсона игнорировали. Мне даже почудилось, что один выкрикнул что-то обидное вслед, но, может быть, просто послышалось.
На городской стене собралась толпа. Особняком стоит группа богато разодетых в цветные шелка вельмож. Гендельсон лихо отсалютовал им мечом. Ему кричали, мужчины махали шляпами, женщины – платочками. Мои глаза жадно отыскивали голубое платье, по телу прошла дрожь, вот там именно леди Лавиния машет платочком, что-то кричит…
Я тоже выхватил меч и, приложив лезвие к губам, вскинул в воздух. Со стены обрадованно закричали, жест непонятный, но все равно любой выезд рыцарей через городские врата – это праздник и развлечение.
Беольдр бросил сварливо:
– Все, попрощались! Галопом – марш!
Солнце уже поднимается над темным далеким лесом. Гендельсон еще раз отсалютовал мечом в сторону темных башен. Желтый свет играл на всех выпуклостях доспехов, на шлеме и металле конской сбруи. Гендельсон был грозен и красив, а когда тронулся в путь, с его плеч заструился по ветру белый плащ.
Уже в лесу, когда ближайшие деревья скрыли городские стены, Беольдр перевел коня на рысь, а потом и вовсе на шаг. Мы ехали молча, Беольдр впереди, за ним Гендельсон. Я замыкал отряд, как, мягко говоря, наименее знатный. А если не мягко, то… понятно.
Я с любопытством поглядывал на Беольдра, таинственная штука должна быть при нем, поколебался, неприлично тревожить брата короля в его раздумьях, но я же только что из простолюдинов, придворный этикет не знаю, да и уже дрались с Бальдром спина к спине, простит…
– Ваше Сиятельство, – сказал с наибольшей почтительностью и даже потряс плечами, что имитировало помахивание шляпой над полом. – Но что мы везем? Снова церковную святыню?
Беольдр не двинул даже бровью, но у меня создалось впечатление, что он улыбнулся. Где-то там глубоко внутри.