Ричард Длинные Руки – ландесфюрст - стр. 50
– Можете не беспокоиться, – сказала она снисходительно, я вру только в случаях необходимости.
– Редкая женщина, – сказал я с глубоким уважением.
– Редкая, – согласилась она. – Очень даже. И не ваша. Завидно?
– Еще как, – сообщил я. – Этот герцог Эдмунд даже не подозревает, какое счастье его ждет. Нет, он, конечно, подозревает, но не знает, насколько это счастье… весомое счастье.
Она милостиво наклонила голову.
– Вот-вот, вы немножко начинаете понимать, сэр Ричард. Но не грызите локти, не всем же так везет!
Я тяжело вздохнул:
– Ох, не всем.
Кони наши снова ноздря в ноздрю прошли мимо, но дорогу загородила исполинская паутина между деревьями, каждая нить толщиной с палец, и, хотя не видно капелек с клеем, я свернул в сторону, а там прямо перед нами величественный трон из белого камня, странно чистый, хотя вокруг полно листьев.
На спине надпись в пять рядов мелкими буковками, что показались странно знакомыми.
Я спрыгнул на землю, Ротильда сразу заерзала, крикнула:
– Нам не стоит здесь останавливаться!
– Не стоит, – согласился я.
– Так чего?
– А так…
Буквы, как ни всматривался, всего лишь знакомы, странное ощущение, что мог бы понять их смысл, если бы подольше ломал голову, но у меня вся жизнь бежит мимо, меня несет, как муравья на щепке, а мимо мелькают упущенные возможности…
Разозлившись на себя, я сел на трон и развалился в нарочито наглой позе, карикатурно королевской, но потрясенно ощутил, что такая форма кресла родилась в результате труда талантливых дизайнеров и специалистов по эргономике, как бы они здесь ни назывались.
Ротильда смотрела со страхом в глазах, наконец проговорила дрожащим голосом:
– …И… что?
– А ничего, – ответил я хладнокровно.
– Что, – спросила она с недоверием, – ничего не чувствуете?
– А что, должен?
Она зябко повела плечами.
– Я слышала… всякое…
– Про такие заброшенные места?
– И места… и троны… Если сядет не тот человек, его убьет молния…
Я поинтересовался:
– А если тот?
Она вздрогнула.
– Вы в самом деле ничего не чувствуете? А вдруг вы и есть Избранный?
Я резко поднялся.
– Все, хватит. А то стошнит. Поехали.
Зайчик принял меня в седло и сразу попер уверенно и деловито, сам скорректировав курс на прежний.
Мы проехали мимо обломков, где на руинах словно бы присело перевести дух жуткое существо, которое я назвал бы химерой, нечто среднее между одноголовым Цербером и тупорылым крокодилом, уши торчком, из полураскрытой пасти торчат клыки.
Мне почудилось, что каменный зверь провожает меня взглядом, я погрозил ему пальцем и со значением похлопал по рукояти меча.
Ротильда дико оглянулась.