Ричард Длинные Руки – курпринц - стр. 49
– И что?
– Да ничего, – сказал я успокаивающе, – просто любуюсь, я же эстет, мало ли что еще и Ричард Захапыватель. В прекрасном мире живет божественная Синтифаэль…
– Рожденная из Солнца и Света, – добавил он наставительно.
– Рожденная из Солнца и Света, – согласился я. – Милый и короткий титул! А вы бы попробовали произнести мой полностью… голодным бы спать легли.
Ближе стали отчетливо видны те барельефы, что поразили даже меня, вообще-то не любителя старины и застывшей музыки. Дикая экспрессия, точность передачи чувств, когда-то и эльфы, видать, были людьми.
У ворот рослые эльфы, каждый мне аж до середины груди, но никто не бросился открывать мне ворота. Я уже протянул сам руку, но те послушно распахнулись.
– В прошлый раз было вроде бы не так, – пробормотал я, – а мне казалось, вы консерваторы во всем…
Кромантоэль обернулся, сделал широкий жест рукой.
– Сюда, конт…
– Иду-иду, – ответил я. – Даже если в шею погоните, но как не увидеть божественную Синтифаэль? Увидеть и умереть! Или кого-то прибить в экстазе.
– Кого?
Я отмахнулся.
– Да какая разница, вас же много!
Он пугливо ускорил шаг, перед нами распахнулся холл с его золотыми стенами, полом и выгнутым сводом, где нет свободного места от барельефов и предельно изысканных узоров. Уже и не понимаю, цветы это, звери или эльфы такие, вдруг за это время видоизменились, как мы со времен питеков и кистепериков?
Двери в первый зал тоже распахнулись сами, кажется, начинаю понимать, что у них по пятницам нужно торжественно открывать самим, соблюдая некую древнюю и очень освященную традицию, а в остальные дни распахиваются вот так попросту перед каждым входящим.
Я шагнул в царство вкуса, изящества и утонченной красоты, радостного света и дивных красок. Кромантоэль обернулся и указал взглядом на красную ковровую дорожку. Я встал на нее, и то ли это сам иду, как сомнамбула, то ли меня несет через этот радостный и беспечный мир, как кораблик в ручейке по тихой воде…
Пламенная дорожка привела к дверям второго зала. Двери распахнулись в чистый солнечный свет, мои деревянные ноги несут через это сияние, где под противоположной стеной угадывается трон, а на нем женщина, от которой и струится этот божественный свет невиданной чистоты и свежести.
По обе стороны ковровой дорожки прекрасные эльфы и эльфийки в вычурных костюмах придворных, красиво и грациозно склонились в полупоклонах, но я вижу только блистательную и божественную Синтифаэль. Сердце с каждым шагом стучит все громче и радостнее, а в виски бьется ошалелая мысль, мол, ура, я снова ее вижу!