Ричард Длинные Руки – курпринц - стр. 23

Уже к вечеру я вернулся к своему шатру, двое стражей у входа отступили в стороны, по их виду я понял, что Зигфрид, их старший, внутри.

Я откинул полог, его родители сидят рядышком, лица спокойные, либо еще не приспособились выражать эмоции, а Зигфрид вскочил мне навстречу, развел руками.

Широкий в плечах, широкомордый и широкоскулый, брутальный с виду и не только с виду, сейчас он весь в непривычных для себя мерехлюндиях, даже ростом стал помельче и как-то неприлично скукожился.

Я посмотрел с сочувствием, выглядит не весьма, в то время как его родители цветут широкими и абсолютно одинаковыми улыбками.

– И что ты решил? – спросил я.

Он промолчал, а его отец сказал с уверенностью:

– Он вернется и возродит племя!.. Он молод, силен, сумел ужиться среди людей и даже близок к вам, ваше высочество, что говорит о его высокой выживаемости в любых условиях. Сейчас от него зависит судьба всего нашего племени. Еще никогда оно не оказывалось так близко к гибели! Сейчас все в его руках.

– Что ж, – сказал я, – желаю вам… ну, процветания. Зигфрид, ты не торопись, попрощайся со всеми, друзей у тебя много. Не обижай вот так… вдруг и пропал, не сказавши до свиданья.

Он ответил блеклым голосом:

– Да, сэр Ричард. Я счастлив, что повстречал вас однажды… и что теперь вижу ваш орлиный взлет к вершинам.

Я снова хлопнул его по плечу, улыбнулся и вышел из шатра. Альбрехт уже ждет, но не успел открыть рот, как полог отлетел в сторону, вышел решительными шагами Зигфрид, лицо искажено страданием.

– Ваше высочество!

– Что-то не так? – спросил я.

Он коротко взглянул на Альбрехта, но тот уходить не собирается, да и доверенное мое лицо, Зигфрид произнес с мукой:

– А почему вы ничего не хотите подсказать?

Я в полной беспомощности развел руками.

– Сложный вопрос… Поверь, я с ним уже сталкивался.

Он спросил в диком изумлении:

– Вы?

– Не лично, – поспешно сказал я, – но видел многих, даже пару близких друзей. Им приходилось делать такой же культурологический выбор… Понимаешь, глобализация при всей своей нужности, полезности и даже правильности… несет с собой и болезненную ломку. Ради прогресса в будущем приходится отказываться от такого приятного прошлого и стыдненького ощущения, что мы в своем болотце чем-то лучше, исключительнее.

– Ваше высочество? – спросил он ошарашенно.

– Это я подхожу издалека, – объяснил я неуклюже, – потому что вопрос очень непрост. Малые нации особенно цепляются за свой язык, свою культуру, обычаи, танцы, наряды… Если их послушать, они – самый древний народ, который правил миром, когда остальные еще на деревьях сидели! Однако, если им вливаться в огромный народ, то придется оставить это дутое величие в прошлом и забыть о своих корнях… С другой стороны, а надо ли знать об этих корнях? Думаю, надо знать о будущем, а не прошлом. В прошлом мы все дикие, злые и волосатые.