Ричард Длинные Руки – король - стр. 25

Бобик налетел, как тур на новые ворота, мощно прижал к стене и требовательно спрашивал: не вздумал ли тайком убежать, а его здесь бросить?

— Сам знаешь, — огрызнулся я, — что не брошу! Бессовестно вот так выпрашивать, даже вытребовывать чесание и потрепывание…

Он помахал хвостом и сказал, что ничуть, с хитрыми людьми приходится быть хитрым, а просить почесать — святое дело, так как ни одна собака не в состоянии почесать сама себе спину, потому вот и вынуждена прибегать к хитростям.

— Ладно, — сказал я и пару раз скребнул когтями по его спине. — Это аванс, почешу в другой раз.

Арбогастр, что стоит, как статуя из черной блестящей стали, ощутил наше присутствие, мертвые глаза засветились багровым, хвост дернулся, а ноздри расширились, улавливая наши запахи.

— Мы по тебе соскучились, — сказал я. — Еще пришли сообщить, что сегодня же отправляемся в дальний путь.

Он довольно фыркнул, потянулся ко мне мордой. Бобик попытался ревниво втиснуться между нами, но мы воспротивились, а я, оглянувшись по сторонам, украдкой вытащил из седельной сумки клетку с пленником, она не крупнее рубина в навершии моего меча, а сам заключенный вообще размером с муху.

Я вгляделся, вроде бы жив, лежит на боку в позе эмбриона, да и что с ним сделается, если бессмертный и неубиваемый.

— Эй, ты как?

Он разогнулся, я видел, как крохотное личико перекосила злая гримаса:

— Пришел просить прощения?

Я проговорил в недоумении:

— Я? Это тебе пора бы передумать…

Донесся тончайший голос, похожий на комариный писк:

— Ни за что!..

— Я не спешу, — сказал я благожелательно. — Думай еще. Жаль, я занят, а то бы придумал, куда поместить эту милую клеточку. Скажем, на лед, в огонь или под воду… А то и по очереди?

Он успел пискнуть:

— Но я же сказал, что принесу тебе присягу верности!

— А как я проверю? — спросил я резонно. — Если даже люди врут… Мне нужны не только клятвы, но и гарантии.

Он что-то пищал, но я молча запихнул клетку в седельный кармашек, дал арбогастру огромный кусок кристаллического сахара, он сразу же начал хрустеть им, словно дробил гранитные валуны, я чмокнул в мягкие бархатные ноздри и в сопровождении Бобика покинул конюшню.

Пока аббат решает, как можно использовать меня в общем, так сказать, деле, я вернулся в келью, пытаясь выстроить в мозгу схему и планы завтрашних дней.

За Сакрантом, как рассказывала Аскланделла, на севере огромная и довольно пустынная Эстия, а за нею веером Аганд, Сизия и Меция, дальше Олдвуд и Гинтершелленберг, об этих странах вообще ничего не известно, и даже послов к моему двору не направили ввиду удаленности…