Ричард Длинные Руки – фрейграф - стр. 23
В щели кузницы пробивается багровый огонь, из-за чего во дворе еще темнее. В небе затихло, купол выгнулся и стал глубже, выше, величественнее.
Из сторожки, завидев меня, выскочил Мартин. На лице преданность и готовность немедленно броситься выполнять все мои распоряжения, глаза следят за каждым движением сюзерена.
– Я отбуду на время, – сказал я негромко.
Он спросил тоже тихо:
– На сколько?
– Не поднимайте шума, – сказал я в ответ.
– Это значит… тайно?
– Иногда так удобнее, – объяснил я дипломатично.
Он молчал ошарашенно лишь долю секунды, а когда заговорил, голос был строгим и деловитым:
– Прикажете оседлать коня?
– Нет, – сказал я. – И собачке ничего не говори.
– Отбудете… пешком?
Я ответил, отводя взгляд:
– Главное, отбуду тайно. Уже знаешь, умею.
– Да, мой лорд.
– Еще раз, Мартин… Бобик будет проситься на охоту, он сразу понимает, когда вы только подумаете о ней, но ни в коем случае! Как бы он ни прыгал и ни ходил на задних лапах.
– Бедный…
Я развел руками:
– Увы, Мартин. Не знаю, что может встретиться в лесу. Не хочу, чтобы попробовал человеческой крови. Пусть остается невинным псом.
Он посмотрел на меня вопросительно.
– Взяли щенком?
– Нет, – ответил я с сомнением. – Вроде бы уже не был щенком, хотя, кто знает, сколько у его породы щенячесть… Другие его боялись, я как-то не сообразил по дурости вовремя испугаться, я вообще как-то мало пуганный, вот он ко мне и прилип. Отныне я его отец и вожак стаи. Кем был и что делал, молчит, не признается. А мы сами не будем на всякий случай допытываться… А то такое вдруг узнаем! Со мной он начал жизнь с чистого листа.
– С чистого листа? – перепросил он.
Я махнул рукой.
– Выражение такое. Имеется в виду не лист дерева, а пергамента.
Он внимательно посмотрел на меня.
– У вас много слов, сэр Ричард, словно вы не просто грамотный, но и… долго были среди грамотных.
– Хуже, – ответил я.
– Что может быть хуже?
– Я и родился среди грамотных.
– Господи, спаси и сохрани!
Я улыбнулся загадочно и пошел в конюшню прощаться с Зайчиком. Бобик, как чуял мой приход, уже напрыгивает на арбогастра, приглашая побегать или хотя бы подраться.
– Люблю вас, морды, – сказал я с чувством. – Но, увы, если не появлюсь пару деньков… или больше, займите себя чем-нибудь.
Бобик оставил друга и члена нашей стаи, торопливо принес в зубах дубовую колоду со двора, на которой рубят двора. Я отказался взять ее в руки и бросать подальше, чтобы он приносил, а я бросал снова и снова, пока руки не отвалятся. Обиженный Бобик понес обратно, но притащить что-то взамен не успел: вдали пропел охотничий рог, послышался дробный стук копыт.