Ричард Длинные Руки – бургграф - стр. 17
Он пожал плечами:
– Сам решай. Ничем помочь не могу, я перед ним малость виноват, подойти не рискну…
Я оставил на столе еще одну монету, поднялся, на меня сразу же обратили внимание из-за соседних столов, вот уж не думал, что выгляжу угрожающе.
Глава 5
Капитан не поднимал головы, пока я не приблизился, а когда вскинул взгляд, я ощутил некоторый трепет, как будто взглянула сама смерть. Тут же взгляд капитана смягчился, не видя противника или даже врага.
– Можно к вам? – спросил я дружелюбно.
Капитан промолчал, продолжая разглядывать меня пристально и без дружелюбия. Один из матросов уточнил:
– Куда?
– За стол, – объяснил я любезно.
– Зачем? – спросил тот же матрос, ибо капитан не соизволил снизойти до разговора с неудостоенным ходить под парусами.
Вместо подробного объяснения зачем и почему, я сказал:
– Дальше плачу я.
Капитан промолчал и на этот раз, но и матрос умолк, только посматривал то на меня, то на капитана.
Глаза капитана, чуть прищуренные и словно бы с ленцой, прощупывали меня острым взглядом.
– За ваш счет? – проговорил он с той же ленцой. – Ваша милость, мы не голодаем. А когда пьем, то самое лучшее.
– Закажу лучшее, – пообещал я.
– Нас много, – добавил он.
– Угощаю всех, – уточнил я.
За столом хитро заулыбались, что-то чуют, капитан тоже улыбнулся, как акула при виде молодого тунца, жирного и глупого, сказал небрежно:
– А здесь почти все – моя команда.
Сердце мое дрогнуло, вдруг да не хватит моего золота, но сказал как можно небрежнее:
– Да какая ерунда! Не все ли равно, одного угощать или сотню?.. Для благородного человека как-то нет разницы…
Моряки замолчали, такой ответ явно слышат впервые. Капитан некоторое время изучал меня так же внимательно, наконец кивнул:
– Садитесь, ваша милость. Когда предлагают что-то бесплатно, надо быть настороже, в сладком червячке чаще всего стальной крючок. Но мы, предупреждаю, из тех, кто заглатывает такие крючки… и выплевывает, съедая червячка.
Матрос добавил хмуро:
– А иногда… и самого рыбака.
Второй моряк, высокий и настолько жилистый, как будто с него содрали всю кожу, обнажив мышцы, чем-то напоминает муляж из анатомии, тем более что весь какой-то красный, будто докрасна обожженный на солнце или слепленный из красной глины. Он присматривался ко мне испытующе поверх пивной кружки, но помалкивал.
Капитан наконец кивнул на него:
– Это мой боцман, Иварт. А этот, говорливый, Сенешаль. Не сенешаль, а Сенешаль, хотя говорят, что и настоящий сенешаль приложил к его появлению на свет руку. И не только руку.
Я ответил вежливо:
– Счастлив встретить таких людей.