Ричард Длинные Руки – барон - стр. 62
– Жаль.
– Жаждете сразиться? – спросил я саркастически.
Он ответил, не глядя в мою сторону:
– Я предпочел бы простого зверя, который не исчезает после молитвы священника.
Я смолчал, он прав, любая нечисть куда хуже. Простым оружием не поразить, а серебряные кинжалы и амулеты есть не у всех. Воины привыкли надеяться на себя и свои мечи, а быть под защитой священника не по себе и как-то унизительно для сильных и неробких мужчин.
Некоторые рыцари заснули тут же у костра, другие продолжали неспешные разговоры о вервольфах, темных порождениях мрака. Я сам время от времени поглядывал на звездное небо и отчетливо видел то лунные призраки, то необъяснимое смещение целых звезд, которые после паузы так же разом возвращались на прежние места. Некоторые звезды резко меняли цвет или начинали мигать.
Вроде бы ничего необычного, многие звезды меняют цвет или мигают, но когда вдруг целыми группами становятся зловеще багровыми, наращивают блеск в два-три раза, а потом так же вместе возвращаются к образу холодных серебряных гвоздиков, которыми прибито небо, как искренне верит брат Кадфаэль, то мне очень не по себе, и хотя от костра сухой бодрящий жар, однако страх шевелит волосы на загривке.
Вообще большинство колдовства связано именно с ночью. Разница лишь в том, что на Севере оно почти начисто истреблено церковью, а здесь, где власть церкви слаба, колдовство все мощнее, а порождений мрака больше, они опаснее, встречаются чаще. Что же меня ждет на Юге, где власть церкви уничтожена полностью?
– Монсеньор, – заметил рядом Смит громко, – вам нужно поспать. Все идет хорошо…
– …только мимо, – согласился я.
Теперь он постоянно обращается ко мне так, чтобы остальные завидовали. «Монсеньор» – обращение к сюзерену. Можно, конечно, добавлять титул, но когда рядом графья, сэр Смит предпочитает не упоминать мой титул виконта, а вот «монсеньор» – звучит, ибо монсеньором может быть и граф, и герцог, и король, и даже император. Ну а я как паладин своим монсеньором считаю только господа Бога.
Смит, выполняя роль заботливого оруженосца, расстелил мое одеяло. Я поблагодарил, с огромным удовольствием лег и почти сразу провалился в глубокий сон, даже Санегерийя не появилась, блаженное тепло пошло по всему телу… Я вздрогнул, очнулся так внезапно, словно вынырнул из глубокого обморока. В ночи слышался долгий протяжный крик. Я прислушался, все не мог понять, откуда этот тоскливый и ни на что не похожий вопль, пока не сообразил, что звук плывет среди звезд, словно одна из них издает этот странный полукрик-полускрежет, который не способна издать птица или крылатый дракон.