Ричард Длинные Руки – барон - стр. 46
– Вы были на турнире?.. Торговали там шерстью?
Его рука медленно потащила из ножен меч устрашающей длины. Гости поспешно выскочили из-за стола и шарахнулись в стороны, освобождая место. Я вылез из-за стола, пожал плечами, показывая всем, что очень даже не хочу того, что должно случиться, но меня вынуждают, я приперт к стене и вот потому тоже вытаскиваю меч.
От лезвия побежали блики, словно по воде, я вытянул меч в сторону Иервена. – Вам отец мудро посоветовал извиниться.
Король перестал нас созерцать, как устроитель боев, рыкнул:
– Иервен, ты меня слышал?
Иервен ответил с яростью:
– Не раньше, чем я проучу этого торговца шерстью!
Я снова пожал плечами. Чем-то торговцы шерстью его обидели в детстве, раз для него это самое крепкое оскорбление, молча ждал. На меня надели шлем, и тут Иервен одним чудовищным прыжком преодолел разделяющее нас расстояние, его меч взлетел над головой и с ужасающей скоростью пошел вниз. Мои седалищные нервы бдят лучше, чем остальные: мышцы сократились и метнули меч вверх, парируя внезапный удар.
Лязгнули тяжелые клинки, сила удара меча Иервена отбросила мою руку с мечом, я едва сумел вывернуться от нового удара. Иервен злобно засмеялся, но злости больше, чем торжества: внезапность не прошла, я уже отпрыгнул и, прикрываясь щитом, внимательно слежу за противником, мой меч наготове. У Иервена больше опыта в схватках, больше тренировок, но у меня шире арсенал ударов, к примеру – колющие удары здесь появятся не раньше, чем меч истончится до шпаги, да и вообще мне бы только не дать себя испугать рыком, свирепыми гримасами и безумным натиском…
Мечи сшибались с тяжелым звоном, слышался еще и скрежет, а когда удар приходился по щиту, то глухой стук, как будто дровосек бьет по бревну топором. Светильники бросают ровный масляный свет на блестящие доспехи и обнаженное оружие, не надо ловчить, чтобы солнце светило в глаза противнику, не надо страшиться, что под ногу подвернется коряга или камень, подошвы все время наступают на ровный шероховатый камень, где просто невозможно поскользнуться.
От тяжелых ударов трещат щиты, а когда сталкиваются мечи, вслед за звоном, от которого закладывает уши, срываются длинные шипящие искры. Великолепный меч Иервена всякий раз ударялся о сталь, что не уступает по составу. Я не вижу лица Иервена под опущенным забралом, но фибрами чувствую его нарастающую тревогу, даже страх. Он привык побеждать еще в начале схватки, ошеломляя натиском, звериной силой, яростью и той агрессивностью, что залог победы, но этот чужак держится стойко…