Ричард де Амальфи - стр. 25
– Обалдеть, – сказал я. – Неужели здесь правовое пространство? Рыцарский суд?
Гунтер с облегчением проводил взглядом людей барона, тоже не большой любитель драться, хотя драк не избегает, покачал головой:
– Ну, как сказать… Рыцарский суд тоже разный. Но лучше уж такой, чем никакого.
– Согласен, – сказал я и оглянулся на Ульмана и Тюрингема. – Птицу не помните!
Ульман вскрикнул:
– Ваша милость! Она еще живая!
Я повернул коня и оказался с ним рядом. Птица бессильно обвисает в его огромных лапищах, Тюрингем бережно поддерживает длинное крыло с прозрачной пленкой. Птица не двигается, я решил, что парни ошиблись, но огромные круглые глаза смотрят неотрывно, немигающе, в то время как у птицы уже закрылись бы кожистой пленкой.
– Суньте в мешок, – распорядился я, вздрогнув. – Или хотя бы голову.
– Как скажете, ваша милость, – ответил Ульман. – Жаль, крылья попортятся…
– Тогда залепи глаза, – велел я. – Смолой.
Гунтер посмотрел очень внимательно.
– И вы слышали, ваша милость, что колдуны могут смотреть через глаза птиц и зверей? Не хотелось бы самим внести шпиона в нашу крепость.
Деревья двигались навстречу неторопливо, расступались нехотя, тропинка петляла без спешки. Гунтер пустил коня рядом с моим.
– От рыцарского суда ничего хорошего не ждите, ваша милость. Здесь все сеньоры друг друга знают… и хотя не любят друг друга, но они – свои, местные, а вы совсем чужак.
– Засудят? – полюбопытствовал я.
– Наверняка, – согласился он. – Но вызов на суд – все-таки не самое худшее, ваша милость.
– Почему?
– Рыцари – не волшебники, враз не слетятся. Все сидят в своих замках, каждый чем-то занят, кто-то в отъезде… Много времени пройдет, а за это время, авось, что-то изменится.
Я посмотрел на него с подозрением:
– Ты из какой страны?
Он взглянул с недоумением:
– Не понял, ваша милость… Я из королевства Каледония. Есть такое…
– Да не королевства, – отмахнулся я. – Ах да, здесь еще не знают, что такое нации… Или уже забыли. Ладно, просто почудилось из-за одного словечка. Хорошо, если это еще нескоро, успеем пожить.
Мне показалось, что мы слишком уж забираем в сторону, едем совсем не той дорогой, к тому же очень долгой, хотя вроде бы понятно: ломились к месту падения птицы напрямик, а сейчас выбираем дорогу, но что-то слишком уж долго…
Лес отступил, кони достаточно бодро прут по зеленой равнине, копыта выбрасывают огромные ломти чернозема с кусками травы. После проливных дождей здесь долгое время вообще было болото, сейчас бурно растет сочная трава с толстыми мясистыми стеблями. Кони, правда, есть ее отказываются.