Резистент - стр. 18
Проходит часа полтора, мы устали и взмокли; тренер оставляет нас. Парни тут же затевают игру в футбол трое на трое. А я слишком вымотана; пью воду из автомата и плюхаюсь на лавку, равнодушно наблюдая за игрой. В общем, здесь как в школе, только кормят и не нужно отвечать у доски. Тоже есть расписание, тоже постоянно что-то рассказывают. Тоже есть униформа. Я осматриваю свои кроссовки. Отличные, крепкие. У меня никогда таких не было. Мои, всегда уже ношенные кем-то до меня, вечно приходились не по размеру и очень быстро начинали просить каши. Они расклеивались от дождя и трескались, высыхая на солнце. Это даже несправедливо как-то: я ведь ничего не сделала, чтобы попасть сюда и получить кроссовки. Просто в моей крови есть что-то необычное. Я чувствую… вину? Перед кем? Глупости. Будь здесь Артур, он сказал бы не раскисать и радоваться переменам. Вот только его здесь нет: работает на заводе, обливаясь потом, чтобы накормить маленького племянника. У него постоянно болит спина, а от пыли у многих рабочих уже к тридцати годам начинается кашель. Я была бы рада посылать Артуру и его семье часть своей еды, – все равно на столе всегда остается не меньше половины. Или, скажем, подарить его сестре эти кроссовки. Когда я увижусь с ним?
Возвращаясь в общежитие по темному двору, мы встречаем толпу достаточно взрослых Резистентов, отдыхающих возле здания. С ними стоит и доктор Агата, оживленно о чем-то рассказывает, и ее друзья смеются.
– Вероника! – окликает она.
Я подхожу ближе, пока вся моя компания двигается дальше.
– Слушай, похоже, я не совсем верно выписала тебе витамины, – говорит Агата. – Давай зайдем ко мне в кабинет, и я исправлю.
Я пожимаю плечами. Уже довольно поздно, а мне не хочется возвращаться в общежитие, куда без Адама входа нет, ночью. Но делать нечего.
Мы шагаем через весь двор, но возле самого «Солара» вдруг сворачиваем налево и идем в глубь комплекса.
– Мы разве не должны?.. – осторожно интересуюсь я. Агата идет впереди, не оборачиваясь и не отвечая. Сейчас на ней нет белого халата, только форменные брюки и футболка; каштановые волосы распущены и струятся по плечам. Можно принять за мою ровесницу. Но что она делает, куда ведет меня?
Наконец мы подходим к одному из зданий, в которых я еще не была. Это невысокая, из двух этажей, постройка, свет горит лишь в одном окне. Я думала, что мы зайдем внутрь, но Агата отводит меня за угол, где под раскидистым деревом стоит лавочка.
– Садись, нужно поговорить.
Ее тон абсолютно изменился, словно я говорю с другой женщиной! В нем нет и капли веселья и нежности. Это голос человека уставшего и очень недовольного. Надеюсь, не мной?