Резидент разведки. Часть 4. Двойной агент - стр. 12
Таким образом, первоначальные демократические цели социалистического протеста технологично и быстро размыли. На этом, естественно, не остановились и продолжили.
Банки очень быстро наняли подрядчиков, которые генерировали нужный контент в социальных сетях, где постепенно, но неуклонно начало нарастать недовольство протестующими. Постепенно сформировалась ситуация, когда достаточно было только кому-то известному призвать их выступить против «бездельников, неудачников и извращенцев» (как их там нарекли), как люди готовы были сами выйти на улицу и принять участие в разгоне недовольных социалистов.
Таким образом, против социалистов начали работать социальные технологии и социальная инженерия…
Этот процесс тоже был управляемым со стороны объединившихся местных элит, естественно.
Власти поняли, что скоро всё это может перейти в гражданские столкновения.
Но… гражданских столкновений не может и не хочет допустить ни власть, ни элита. Точнее, они не хотят столкновений в крупных размерах.
В случае серьёзной угрозы элиты проявляют полную солидарность.
Поэтому кто-то смог объяснить такому прямо совсем независимому и непонятливому судье необходимость отмены временного запретительного судебного приказа о разгоне протеста.
Разумеется, наши органы разведки не видели в этом движении ни малейшей перспективы, и мы изначально точно знали, чем всё закончится, о чём информировали своё руководство и по линии Вильте, и я по своей тоже.
Ни во время протестов, ни после них никто не обвинял Россию во вмешательстве.
Всё закончилось как-то очень мирно.
В любом случае задолго до событий на Украине под общим названием «Майдан» обе наших разведки отлично знали технологию подавления протеста в полном объёме. Всё держалось на разведке, агентуре, всех видах психологии и социальной инженерии и, самое главное, на деньгах.
Мы часто в это время общались с Лаурой. Это было необходимо, поскольку Ричард в этот период тоже начал с ней часто общаться, много советоваться по вопросам ведения дел, и в основном он внимательно прислушивался к ней. Мне нельзя было расслабляться, напротив, я почувствовал какие-то ещё не вполне определённые риски для себя. В любом случае отходить от бизнеса я не хотел.
Лаура общалась со мной вполне нормально, но чувствовалась некая небольшая натяжка между нами.
Это означало, что тема объяснения перед Лаурой насчёт одной моей просьбы всё ещё оставалась актуальной, и после того, как у неё закончилась деятельность по социалистическому активизму, мне критически важно было с ней объясниться.
Тогда, ранее, попросив Лауру поискать информацию на украинскую чиновницу Светлану и её близких родственников без объяснения причин, я породил в ней неоднозначные чувства. Начав сотрудничество со мной, Лаура, возможно, не понимала, что не только она будет реализовывать свои интересы, передавая мне информацию. Позднее она впервые наверняка поняла, что если даже не хочет что-то делать, то придётся, поскольку теперь уже от меня никуда не деться. Но меня категорически не устраивал такой силовой вариант взаимного сотрудничества. Нужно было как можно быстрее переломить эту ситуацию и создать максимально доброжелательные и добровольные взаимоотношения, при этом желательно поднять их на новый уровень взаимного доверия.