Резервация - стр. 20
– Вон она! – Гай указал рукой на черную точку вдали. – Джек пот!
Он ударил в ладони.
Антону показалось, что его напарник сейчас станцует. Заберется на крышу седана и выдаст чертову джигу.
«Индусы, паки, евреи, ебаные арабы в этих своих смертельных поясах…
Перед глазами Антона мелькнули толстые губы в сигаретном дыму. И они говорили, повторяли, а язык облизывал их.
Зря мы вытащили их на континент! Чертова гнилая кровь! Рано или поздно эта кровь выкинет какой-нибудь фортель. Запомни, Антон. Запомни это, сынок, потому что их столько много, что один обязательно окажется в этот момент рядом с тобой»
Отца давно не было – его свалил рак. Он выкуривал по две пачки в день – казалось, никто столько не курил в целой Европе.
«Что бы ты подумал отец, если бы узнал, что мой напарник индус?»
Черная точка вертолета обрела форму. Звук лопастей стал громче.
Гай замахал руками.
– Сюда! – прокричал он, как будто его могли услышать.
И вдруг что-то хлопнуло по ту сторону тоннеля. Белой пеной поднялось с земли, прочертило дугу в небе и ударило в вертолет. Машину смяло, как пластилин. Закрутило. Обняло черным дымом и языками пламени. И этот раскаленный комок, похожий на комету, рухнул на землю и взорвался, подняв в небо столб яркого огня.
Конец первого эпизода.
2
– Посмотри, видишь его?
В пятиэтажке через дорогу, на окне стоял кукольный дом. С розовыми стенами и крышей из пластиковой черепицы. Ставни на маленьких окошках были распахнуты, словно внутри кто-то жил.
– Виизу… – протянула маленькая девочка. У нее недоставало пары молочных зубов. Мальчик по имени Гай поднял сестренку на руки, чтобы ей было получше видно.
– Вот так… Видишь, да? Когда-нибудь мы будем жить в таком же. В Европе.
Она молчала. И он тоже. Она верила ему. А он себе не верил.
– Ты идесь купасся, Гай? – она слезла с его рук.
– Пойду с тобой, но в этот ваш лягушатник не полезу.
– Мама говолит – там безопасно…
– Гай!
Он пришел в себя. Как вынырнул из воды. Сжал руль. До белых костяшек. До ломоты в пальцах.
– Гай, твою мать!
Это был Антон. С закатанными рукавами форменной рубахи. С револьвером подмышкой. Вцепившийся жилистой рукой в ручку над дверцей.
Впереди маячил круг дневного света. Брыкался и дергался, как луч фонаря.
– Тормози, ты нас угробишь!
Седан выскочил из тоннеля, жужжа колесами. И сходу напоролся на твердый кулак спекшегося песка. От удара у машины отлетела радиаторная решетка, и лопнули фары – разлетелись в стороны сверкающим дождем. Крышка капота взмыла вверх, оголив запеченные, дымящиеся кишки мотора.
…Соседское окно стояло пустым и темным. Холодным, как черная дыра. Оно засасывало. Поглощало все вокруг.