Рейд. Оазисы. Старшие сыновья - стр. 4
Он запоминает эти цифры и идёт в рубку, ему очень нужно раздеться, остыть. И выпить воды, конечно.
Всё, доплыли без лишних приключений. Горохов стоит рядом с Жупаном, он бы вздохнул спокойно, Полазна уже видна в горячем мареве уходящего дня, час хода – и можно будет швартоваться, но река заметно обмелела. Проплешины песчаных банок всё чаще и чаще виднеются в рыжей воде. Как бы не сесть на одну такую. Жупан тут бывал не раз, но река часто меняется, по сути, меняется после каждых дождей, после каждой песчаной бури. Так что никогда не угадаешь, где под отравленной амёбами водой прячется песчаная отмель. Инженер смотрит по сторонам, молчит, старается не мешать. Капитан сосредоточен, держит малый ход, всё время маневрирует. Уже не шутит и ведёт лодку, то увеличивая, то уменьшая обороты двигателя. Проходит час, прежде чем они, минуя банки и отмели, входят в почти стоячую воду бухты. Горохов внимательно рассматривает всё вокруг. Бетонные пирсы? Сразу видно – древние, под облупившимся бетоном настоящее железо. Сейчас никто не будет тратить железо так бездумно.
У пирсов две лодки и баржа. Дальше за причалами дома. Настоящие дома из бетона. Ого, мачты ветротурбин! Солнечные панели. Место оживлённое. С некоторых пор. Ещё пять лет назад эта бухта была всего-навсего последней удобной укреплённой точкой, базой для старателей, что шли в Пермь за добычей. А теперь, погляди-ка, целый город.
Мужик машет им рукой с одного из свободных причалов. Жупан рулит к нему. Подходит, развернувшись боротом, и сразу на корму ему прыгает человек, хватает швартов, начинает швартовать лодку.
– Всё, приехали, – говорит капитан и глушит двигатель.
Тишина. После двенадцати часов непрерывного тарахтения двигателя и стука редуктора – это удовольствие. Горохов открывает дверь рубки, выходит на палубу; тут, у реки респиратор лучше не снимать. Везде у кромки воды растёт рогоз, весь сплошь усеян красным грибком. В воздухе при каждом порыве вечернего ветра повисает облако красной пыльцы. Грибы – верная смерть. Только не быстрая. При вдыхании селится в лёгких и, разрастаясь там, сводит человека за пять лет в могилу. Тут без респиратора лучше курить, чем дышать. На улице уже не так жарит, как днём, он смотрит на термометр, тот показывает тридцать девять. Это в семь часов вечера. Впрочем, Горохов думал, что будет хуже.
– Эй, – орёт ему с берега какой-то мужик в широкополой шляпе и чёрном респираторе, – чё привёз?
Через респиратор его не очень хорошо слышно.
Но Горохов понимает, мотает головой:
– Ничего.
– Как ничего? – не верит мужик. – Я проверю.