Рейд - стр. 24

– Точно? – Не верит Настя? – Или врёшь?

– Да, точно, – врёт Аким, зачем ей знать, что ни разу не было охоты на червя, чтобы он хоть одну лодку не попытался опрокинуть.

Дети уложены, в доме тихо, только шелестят кондиционеры да гудят за стеной тонны свирепой мошки. Настя причесалась у зеркала, сидит, расчёску от волос чистит, рубаха на ней ветхая, старенькая, почти прозрачная от старости. Четырёх детей родила, а всё как девка незамужняя, ни сала лишенного, ни рыхлости в теле.

Ничего такого, а откуда салу взяться, ведь за день не присядет ни разу. Нет, хорошая жена ему досталась. Красавица.

– А ну иди сюда, – зовёт её Аким к себе в кровать.

– Чего? – Делает вид, что не понимает жена.

– Иди, говорю.

– Так скажи, зачем, – улыбается жена.

– Иди, а то за косу приволоку.

– Ну ладно, – она встаёт в своей застиранной ночнушке – красивая. – Чего уж за косы таскать, так пойду.

И лезет к нему на кровать. Сама улыбается. Нет, она не хуже китаянки Юнь, она лучше.

Кладовщику Валько после ранения врачи, как ни старались, здоровье вернуть не смогли. Он получил инвалидность, а от общества хорошее место заместителя куренного кошевого, попросту станичного кладовщика.

Они сели у него на складе, поговорили, посмотрели и он выдал им всё, что было положено, а потом казаки стали с ним вместе читать инструкцию к изделию «Бритва». Вибротесак был тяжёл, состоял из двух тонких, резко зазубренных, сложенных вместе лезвий. Рукоять была широкая и длинная, в ней был дорогой аккумулятор. Вместе с рукоятью длинной он был больше полуметра. Все держали, включали – выключали, слушали, как он удивительно и тяжело гудит при включении. Валько дал им старый, пластиковый ящик из-под гранат. Очень крепкий.

– Режьте, пробуйте.

Юра взял тесак и вырезал из ящика большой кусок, не приложив усилий вообще.

– Вот это штука! – Восхитился он.

И, рубанув по ящику с размаха, разрубил крепкий пластиковый ящик больше, чем наполовину.

– «Заряда аккумулятора хватает на семнадцать секунд непрерывной работы», – читал инструкцию Вилько.

– Наверное, минут, – поправил его Юра.

– Секунд, – настоял кладовщик.

– Эх, а я думал, ерунда какая-то, чего за семнадцать секунд сделать успеешь,– разочарованно сказал Червоненко.

– Так ты что, рогоз им рубить собирался? – Спросил его Головин. – Поиграл игрушкой – дай другим.

Юра передал оружие Акиму.

Тесак был тяжёлый, рукоять слишком широка, чтобы быть удобной. Аким нажал кнопку пуска. Тесак сильно дёрнулся в руке, и зубцы лезвий колыхнулись и исчезли, их контуры расплылись, как в дымке. А само оружие мелко-мелко дрожало и тонко жужжало, набрав рабочую частоту. Аким взмахнул тесаком и ударил по ящику, и чуть по ноге себе им не попал, лезвия прошли через пластик, даже не заметив его.