Революция. Next - стр. 15
Тэна подключается к отцовским глазам, о чем не знает даже его компьютер, и видит, как перед ней покачивается парковая дорожка, выложенная мраморными плитами. Кое-где валяются плохо убранные прошлогодние листья. Взгляд натыкается на дохлую ворону. Она лежит у края дорожки, подняв лапы кверху и воткнув в небо клюв. Старик никак не реагирует на птичий труп.
Тэна оставляет зрение отца и подключается к его компьютеру. Адассис воспринимает ее голос.
– Ты слышишь меня?
– Слышу, – отвечает он. – Ты уже обо мне не вспоминаешь?
– Почему же? Я постоянно рядом. Ближе, чем ты привык думать.
– Я знаю, что ты подглядываешь.
– Ну и что? – Молчание. – Я хотела тебя спросить: что бы ты сделал, чтобы не быть в своем теле? Чтобы начать новую жизнь…
– Я не понимаю. – Адассис склоняет голову.
– Ты умираешь. Медленно, но верно. Ты бы хотел продлить себе жизнь? Измениться?
– Я и так это делаю. – Слова еле различимы, но Тэна все слышит через локальную сеть.
– Нет. Ты продлеваешь агонию, а внутри тебя все равно происходит распад. Я говорю о качественно ином существовании, отец. О другом теле, о другой жизни.
Девушка-клон, толкающая коляску, поворачивает привычным маршрутом налево, к пруду в центре парка.
– Я бы пошел на все. Это же ясно, и твой вопрос не имеет смысла, – говорит Адассис.
– Но готов ли ты психологически?
– К черту психологию. Дайте мне иное тело, здоровое, молодое, и я покажу вам, как надо жить, – не сомневайтесь!
Существо молчит. Воронья стая наконец затихла.
– Я смотрела твои файлы из прошлого. Ты был самонадеян. Ты и вправду думал, что знаешь о жизни все?
– Мне сто пятьдесят лет!
– Дело не в возрасте, – сказала Тэна. – Дело в умении употребить свои преимущества. Что ты мог со своим богатством? Прожигать жизнь? Время от времени омолаживаться, чтобы потом понять, что природа все равно возьмет свое и ты начнешь стареть? Ты говоришь, что показал бы всем, что значит жить… Я понимаю так: ты бы повторил все сначала…
Старик собирается с мыслями. Невзирая на седативный наркотик, он на удивление быстр в своей логике.
– Я бы все отдал за стакан красного вермута или портвейна. За сигару. За хорошее ширево. За любую, самую завалящую шлюху. Куда тебе это понять!
Тэна смеется, старик это чувствует. Внутренним зрением он замечает перед собой ухмыляющуюся физиономию.
– Что тут смешного? – возмущается он.
– Ты жалок, отец. Ты червь, которому нужны для счастья только питательные вещества. Твоя модель счастья мне ясна. Таким, как ты, нужно умирать как можно быстрее.
Коляска подъезжает к гранитной ограде сухого пруда. Здесь повсюду запустение. Скамьи грязные, беседка покрыта слоем пыли. Крыша в одном месте обвалилась под грузом времени.