Революция консерваторов. Война миров - стр. 2

Что ж, концепция совсем не нова. Просто раньше вместо термина «демократия» использовались иные.

Каждая великая империя с древнейших времен создавала, по сути, одну и ту же модель. Модель собственного величия – подчас с элементами сакрального. Каждая империя была убеждена, что она – венец творения, предмет зависти других народов. Самый яркий пример – великий Рим, хотя и до него, и после можно припомнить множество в высшей степени поучительных историй о расцвете и крушении коллективной человеческой гордыни.

Сегодня само присутствие слова «демократия» в политической повестке затрудняет анализ происходящего. Демократия стала своего рода волшебной палочкой, взмах которой моментально подводит конец дискуссии. У подкованных политических бойцов заранее заготовлен набор расхожих фраз – от набившей оскомину цитаты Черчилля «Демократия – наихудшая форма правления, за исключением всех остальных, которые пробовались время от времени» до столь же затасканного риторического вопроса «Но если там (то есть на благословенном демократическом Западе) все так плохо, что же все туда рвутся?». А их идеологические оппоненты непременно заметят, что Черчилль сам жил при монархии, а что касается Запада, то кто-то туда едет, а кто-то просто бежит от демократических бомб в попытке заставить страны-демократизаторы заплатить справедливую цену за причиненные ими несчастья. Аргументы убедительные, но, скажем честно, тоже не блещущие новизной.

Этот словесный пинг-понг закономерно приводит к потере логического контроля над ситуацией. То есть говорить что-то против демократии, равно как и трезво анализировать происходящее, нельзя, потому что демократия – это абсолют. Когда же внутри этого абсолюта происходит раскол, его никто не замечает, потому что иначе можно оказаться непрогрессивным во взглядах, а если ты оказываешься непрогрессивным в своих взглядах, тебя тут же начинают бить ногами. И напротив, за распространение демократии страна-распространитель радостно готова обеспечить тебе все необходимые блага.

Возникающая картина страшно напоминает фантастический роман братьев Стругацких «Обитаемый остров». Ощущение, что вещание идет изо всех углов: «Демократия, демократия, демократия…» При этом простой вопрос: «А что такое демократия?» – вводит всех в ступор.

Это мне напоминает классический анекдот про умирающего ребе, к смертному одру которого выстроилась толпа – от самого близкого ученика до последнего шлимазла. И вот первый ученик спрашивает учителя:

– Ребе, а что такое жизнь?

– Жизнь – это река, – отвечает ребе.