Революция - стр. 30
Мартин поднялся. Мужчина меж тем, закинув голову, сделал крупный глоток, потом поставил флягу на землю и подобрал свое ружье.
– Меня зовут Том Логан. Я из Штатов.
С этими словами он протянул инженеру руку. Приветливо улыбнулся: от углов серо-стальных глаз разбежались морщинки. Мартин пожал узкую сильную кисть.
– Мартин Гаррет.
– Вы испанец?
– Да.
Инженер перевел глаза на его спутницу, которая не произнесла ни слова. И, убрав стаканчик в сумку, смотрела на Мартина безразлично. У нее тоже был усталый вид. Он заметил, что не только костюм ее под мышками вымок от пота – бисер испарины блестел на лбу и над верхней губой.
– Вы с ними? – показал рыжий на мексиканцев по соседству.
Мартин на миг замялся. Сказать обо всем вслух оказалось не так-то просто.
– Похоже, что так, – выговорил он наконец.
В глазах американца сверкнула искорка любопытства.
– «Похоже», вы сказали?
Мартин промолчал. Логан обернулся к своей спутнице, чтобы убедиться, что и она разделяет его удивление, но та по-прежнему хранила молчание.
– Я вот у мадеристов со дня сражения при Касас-Грандес, – сказал он.
– А я – всего лишь одиннадцать часов, – улыбнулся Мартин.
– В самом деле?
– Верьте слову.
Американец рассмеялся чистосердечно и заразительно, показав зубы, заслуживающие определения «лошадиные».
– Что ж… Как здесь говорят, «лучше поздно, чем никогда».
Он переложил ружье из одной руки в другую, огляделся, словно бы не мог решить, идти ему дальше или нет.
– Позвольте представить… Мисс Палмер. Журналистка из «Нью-Йорк ивнинг джорнал».
Женщина наконец протянула Мартину руку:
– Диана Палмер.
На пальцах с коротко подстриженными ногтями не было колец, а рукопожатие вышло быстрым и крепким. Теперь Мартин увидел вблизи ее угловатое лицо: высокие скулы, глаза цвета корицы, отблескивающие на свету соломенно-желтым. В ее привлекательности была почти мужская жесткость – и ни капли смазливости.
– Вы говорите по-испански? – спросил он.
– Свободно.
Солнце село, и все вокруг из красного сделалось серым. Под мостами широкой лиловой лентой струилась река. Стрельба стихла, как будто ей отдал приказ померкший дневной свет. Женщины на берегу принялись раскатывать тесто для лепешек и собирать хворост. На одном берегу стоял погруженный во тьму Сьюдад-Хуарес, на другом сиял огнями, как в Рождество, Эль-Пасо.
Человек, назвавшийся Логаном, посмотрел по сторонам и показал на лачугу стволом ружья:
– Там есть кто-нибудь?
Никого нет, ответил Мартин, это убогое жилище с земляным полом разграблено и пустует. Американец переглянулся со своей спутницей, и та кивнула.