Ревность - стр. 4
– Мирушка, ты вернулась! – Дородная женщина пятидесяти пяти лет в цветастом фартуке со следами муки на лице обняла меня крепко и по родному.
– Здравствуй, тётушка, давно не виделись.
– Ох, горюшко какое, Мира. Как же так? За что же вам с Герушкой столько испытаний? Ох, бедные-бедные дети, – женщина заламывала руки и в её глазах за линзами очков блестели капли непролитых слёз.
– Полно те, Мария Мстиславовна, что ж ты слёзы льёшь. Итак тошно, не рви душу, прошу.
– Конечно-конечно, Мирушка. А я тут тесто поставила. Герушка, молодец-то какой, вчера предупредил, что тебя привезут сегодня. Вот я с утра пораньше и расстаралась.
– Неужели вкусными булочками побалуешь? – Приветливо улыбнулась беспокойной женщине.
– Конечно, твоими любимыми, с орехами. Как не побаловать, когда любое горе нужно как следует заесть, чтобы изгнать его поганой метлой из души и из сердца. Чем вкуснее и сытнее заешь, тем быстрее сможешь вернуться в привычную колею. Или ты со мной желаешь поспорить? – тревожный и горестный взгляд за линзами очков приобрёл лукавый блеск.
– С тобой никто не рискнёт спорить, тёть Маш, – сразу признала поражение и смиренно опустила голову. Сердобольная женщина тут же чмокнула меня в макушку, но я резко отстранилась.
– Я же после больницы, дай мне помыться нормально и смыть с себя ужасный лекарственный запах.
– Кстати. Имей в виду, что твои таблетки у меня, с утра ребята смотались в аптеку и всё привезли. Герушка оставил мне расписанный врачом график приёма. Поэтому ни о чём не беспокойся, просто принимай то, что я принесу.
– Ну, что ты, тётя Маша. – Вина мгновенно растопырилась изнутри иголками, я недостойна заботы чуткой женщины: – Я не маленькая девочка, и позабочусь о себе сама. У тебя самой дел на кухне невпроворот.
– Тю, разве то хлопоты, – протянула тётя и пухлой рукой отмахнулась от надуманных возражений, – одно сплошное удовольствие. И вообще, не серди меня. Сказала, что принесу сама, значит не перечь. Ой, – громко воскликнув, она всплеснула руками, прикладывая ладони к раскрасневшимся щекам, – тесто наверно убежало, – после чего поспешно развернулась и улизнула обратно на кухню. На свою любимую территорию, которую уже много лет по праву считала исключительно персональной вотчиной.
Мария Мстиславовна приходилась Георгию родной тёткой по отцу. У женщины не было своих детей, муж умер рано, угорел по пьянке в бане. А Гера, когда отстроил свой огромный особняк так сразу и забрал тётю к себе. Та же, проявив недюжинные кулинарные способности, умудрилась подмять все кухонные дела под себя. Гера и его ребята из охраны, которые жили на территории, примыкающей к особняку, в одном из флигелей, настолько полюбили стряпню Марии Мстиславовны, что практически носили женщину на руках. По крайней мере, стоило той попросить кого-то об услуге, просьба выполнялась в мгновение ока. Гера с хитрецой и снисходительностью посматривал на творимое самоуправство, но вместе с тем орлиным глазом зорко следил за происходящим и не позволял парням выходить за рамки. Прежде всего работа и служебные дела, всё остальное – в свободное время. Поэтому парни научились делегировать между собой полномочия. Если кто-то из них оказывался свободен, то именно ему выпадала честь исполнять прихоти Марии Мстиславовны.