Ревность - стр. 13

Два лестничных пролёта до второго этажа, впервые вызвали отдышку. Я прижимала ладонь к груди, унимая заполошное сердцебиение и стараясь не обращать внимания на хрипы пожилого шахтёра, рвавшиеся из лёгких. Уже в спальне разблокировала мобильный телефон, но дисплей по-прежнему молчал. Ни одного пропущенного звонка или сообщения от мужа.

Да что в конце концов происходит?

Я, не глядя присела на кровать, испытывая необъяснимую растерянность. Гера сказал, что занят до вечера, но его устоявшееся с годами понятие «вечер» давным-давно закончилось…

А вдруг авария по пути домой?

Страшные воображаемые картины начали лихорадочно скакать перед глазами. Но в кои-то веки здравый смысл подсказал, что если бы случилось что-то плохое, то кто-нибудь из охраны наверняка прибежал с новостями. Значит ничего плохого не произошло. Успокаивала сама себя, но нехитрый аутотренинг отказывался срабатывать как должно. Тем не менее злободневный вопрос, а где, собственно, прозябал мой муж, в то время как я впервые за долгое отсутствие вернулась домой, не снимался с повестки. Мне жизненно необходимо получить от него немного тепла и заботы. Тут я, конечно, слукавила; «немного» заботы не в состоянии облегчить моё подавленное состояние. На самом деле я остро мечтала завернуться в Геру, как в верблюжье одеяло. Хотела, прижимаясь щекой к твёрдой груди, почувствовать его размеренное дыхание, пересчитать гулкие удары сердца. Чтобы крепкие объятия мужа своей уверенной, непоколебимой силой выдавили из меня лёд, прогнали прочь горькую и нелепую обиду на несправедливость судьбы. Думаю, что в наш непростой для обоих жизненный период он нуждался в этом не меньше меня.

Чудно́, что в пору особенно острых душевных волнений мы – люди – взяли за привычку в первую очередь задаваться вопросом: «За что же небо послало мне вопиющие в своей жестокости испытания?» И только во вторую вспоминали, да и то не все, что судьба никак не виновата в том, что мы творим поступки, опираясь исключительно на личные амбициозные желания, подстёгиваемые самоуверенными и необоснованно дерзкими решениями.

Почему же его до сих пор нет?

Руки волнительно дрожали, пока я жала кнопку телефонного вызова. Длинные гудки, как удары кувалды по голове. После каждого последующего я съёживалась больше и больше, мечтая превратиться в невидимку. Меня не видно – значит и проблем вроде нет. Глупо, по-детски, но неизвестность слишком быстро превращала страх в отчаяние. Гудки прекратились, а я так и не дождалась ответа. Под лопатку вонзилась игла горького разочарования.